Марта выбрала потрясающе оригинальный способ стирания помады, и Рихард поклялся припомнить ей это. Позже. Не исключено, что когда-нибудь он не только припомнит, но и заставит повторить, и можно быть уверенными - сделает это в самый неподходящий для Марты момент.
А пока миг возмездия не настал, госпожа и её телохранитель решили поиграть в театр.
-Финишем будем считать, если кто-то до вечера хоть один из нас покажет, что никакой пощёчины не было и что мы не злимся друг на друга, -предложил Рихард, уже планируя свои ходы, как заядлый шахматист. -Ну, а если этого не продемонстрирует ни один из нас, то у каждого будет по желанию, -говоря о желаниях, голос Вольфа смягчился и сделался сладким, будто вот-вот хотел пропеть балладу о любви.
В столовой собралось всё местное "высшее общество". Для полноты картины не хватало лишь доктора Баумана. И Марта, и Вольф держались молодцом. Особенно юная герцогиня: она даже придумала повод для пощёчины. Сочувствующий взгляд герцога был принят князем с благодарным кивком. Начался ужин.
Рихард метал молнии в Марту, а та отражала их и посылала отправителю. В такой ситуации логичным казалось предположение, что эти двое в ссоре. Но Агнес отвергала логику и полагалась лишь на интуицию. Всё, что виделось проницательной женщине в этом спектакле, - это страсть, азарт и пылкая влюблённость между молодыми людьми. Она ликовала, уже прикидывая, как будут выглядеть её внуки. Просто милашки-очаровашки! Рихард увлёкся этой войной не на шутку; он ощущал что-то непонятное, волнительное и жгучее; нечто среднее между желанием покусать Марту и зацеловать её до смерти. Это чувство помогало ему играть нервного, униженного и оскорблённого.
-Вольф, передайте, пожалуйста, соль, -попросила Агнес.
Князь в этот момент испытывал свою фройлин на прочность и, положив ладонь ей чуть повыше колена, гладил по бедру. Пусть попробует изобразить гнев во время этого. На войне как на войне, Марта! Он совсем позабыл, что девушка может ответить ему такими же грязными трюками. Но голос фрау Кофман вырвал Рихарда из подленьких дум и сочинения новых методов борьбы с противником. Он резко отдёрнул руку и чуть не задел стол. Глазастая Агнес всё это видела, и улыбка её стала ещё шире.
-Прошу, ваша светлость, -соль была передана герцогине, а Вольф продолжил трапезу. Он с трудом удерживал аппетит, поскольку их с Мартой война лишала последнего желания смотреть на еду. Вот смотреть на Марту с аппетитом - это другое дело.
Когда ужин завершился, а разговоры закончились вместе с ним, Рихард взял госпожу за руку, провожая до её опочивальни. Он нарочно не стал нести свою хозяйку на руках в этот раз, чтобы показать всем, мол, мы в ссоре. Расслабиться князь сможет лишь после того, как за ним и его подопечной защёлкнется замок в двери.

Дорога до комнаты Марты показалась Рихарду гораздо длиннее, чем его сегодняшний путь в Эдельвайс. В памяти вновь и вновь возникал тот момент, когда девушка заигрывала с ним и его штаниной под столом. Он даже не подозревал, насколько сильно эту маленькую герцогиню может захлестнуть азарт, от которого она позволит себе забыть о приличиях. Лицо телохранителя было красным и горело. Рихард молчал и лишь изредка поглядывал на хихикающую бестию, удерживаемую за руку. ЕЙ-то очень весело! А ему теперь плохо и хочется её поцеловать так, чтоб поняла, кто тут хозяин и князь. Ощущения несколько напоминали недавнюю примерку изумрудного платья, когда Вольф был готов наброситься на Марту и совершить с ней что-нибудь неподобающее телохранителю. Причём похлеще того отпечатка на плече. Но она этого не знала, и Рихард не хотел бы пока открывать эту часть своих чувств.
Наконец-то заветная дверь закрылась за молодыми людьми, и князю немножко полегчало. Пока Марта хохотала, её телохранитель без сил опустился в кресло и закрыл лицо руками. Когда он предлагал в качестве приза исполнение желания, то совсем не ожидал, что девушка станет пользоваться его же грязными трюками. Может, она просто не знает, насколько грязным был трюк? Скорее всего так. Теперь у обоих было по желанию, которое они должны исполнить для оппонента. Вот же вляпался! Сам придумал, сам попал в капкан.
Девушка начала готовиться ко сну, и в этот момент Рихард понял, что не сможет спокойно находиться совсем рядом с возлюбленной всю ночь. Только не после её выходки в столовой! Боясь собственной буйной фантазии, наверняка способной придумать нечто похуже укуса в плечо, Вольф вышел из комнаты, пока герцогиня переодевалась и вернулся туда с толстым одеялом, снятым со своей кровати.
-Сегодня я посплю в кресле, если вы не против, -сообщил он и вяло улыбнулся. -Желаниями обменяемся после бала, и тогда я выслушаю ваш совет по поводу моего возможного назначения. С завтрашнего дня начнётся усиленная подготовка, и нам будет некогда веселиться и воевать.
Ему показалось, что Марта расстроилась. Может, она решила, будто Вольф заигрался, перепутал жизнь и спектакль, а теперь правда сердится? Чтобы продемонстрировать своё дружелюбие (если это можно так назвать в его ситуации), Рихард приблизился к герцогине и, приобняв её за плечи, повторил поцелуй в лоб. Он удержался от чего-то покрепче, потому что понимал: в противном случае остановиться уже не сможет и выдаст себя с потрохами.
-Сладких снов... моя госпожа, -последнее было сказано проникновенным тоном, с долей досады и в то же время наслаждения, которое выразилось в улыбке. Очевидно, Вольф вкладывал в эти слова особенный, глубокий смысл, понятный на уровне чувств и эмоций, но не осязаемый умом. После этого князь отпустил плечи девушки и вернулся в кресло, пытаясь уговорить себя подумать о деле и предстоящих приготовлениях. Ему, как начальнику охраны поместья Кофман, нужно было позаботиться о безопасности и продумать абсолютно всё. Уснуть было трудно, и Вольф всеми силами пытался заставить свой влюблённый организм подчиниться. После долгой и упорной борьбы князь погрузился в обычный и привычный для него чуткий сон.
Всё последующее время до бала Вольф занимался организацией безопасности на будущем балу. За это время он перезнакомился со всей прислугой поместья и теперь знал каждого по имени, был осведомлён о возрасте и должности в поместье, а прислуга в ответ наконец-то узнала, каков из себя телохранитель фройлин Марты. Рихард не заметил, но уже давно он и думать забыл о том, чтобы играть роль улыбчивого добрячка, в образе которого показался Хансу на собеседовании. И вот парадокс: его по достоинству оценили таким, как есть. Круг знакомств князя за неполную неделю подготовки значительно расширился и благодаря сотрудникам полиции, присланным от фон Зальцберга в помощь. Они помогали не только советом, но и делом, за что Рихард обещал как-нибудь угостить их хорошим вином.
Вольф очень скучал по своей хозяйке. Но даже чувствуя себя потерянным щенком, он по мере возможности избегал Марты, дабы оградить себя от соблазна забросить дела и проводить всё время с ней. Ему казалось, что юная герцогиня отдаляется от него и забывает, но... "От этого зависит её безопасность, а может, и жизнь", -фраза, периодически возникающая в голове телохранителя с целью напомнить о главном, на чём следует сосредоточить все силы. Однако это всё равно было сложно, особенно по ночам. Когда девушка засыпала, князь иногда подходил к её кровати, садился рядом и любовался её умиротворённым лицом, которого так не хватало днём. Пару раз даже позволил себе поцеловать прядь её волос, но не более.
Всё поместье говорило о грядущем торжестве. Кто бы знал, как его ждал Вольф! Равнодушное и отстранённое от бренного мира лицо телохранителя никак не выражало тех чувств, что таились в груди: трепет и предвкушение события, которое должно положить конец вынужденному затворничеству его любимой, и вместе с этим оно должно было дать начало чему-то новому - чувству любви, взлелеянному с теплотой заботливого фермера от семечка до прекрасного цветка. Скоро Марта узнает о буйной страсти к ней внутри Вольфа, скоро она поймёт, как важна для него, скоро ощутит себя любимой женщиной. Столько надежд таились внутри князя, раздирая его и не давая спокойно жить. Несмотря на каждодневные тренировки, Рихард похудел. Все попытки Матильды его откормить были с треском провалены, что досадовало её и Ханса. Зато Агнес глядела на всё это с улыбкой.
-Да он помрёт от голода раньше, чем сделает ей предложение! -возмущалась Матильда в очередной беседе с фрау Кофман.
-Матильда, ты разве не знаешь, что влюблённые питаются собственными надеждами и чувствами? Вольф съел их достаточно, чтобы не умереть от голода, -весело ответила Агнес, закрыв эту тему.
Часы пробили пять утра. Матильда загорланила в коридоре, напоминая всем, что сегодня день бала и прохлаждаться некогда. Слуги забегали по коридорам, едва не сталкиваясь друг с другом. Вольф тоже открыл глаза и подошёл к Марте. Все приготовления по его части наконец-то позади, и теперь можно весь день не отходить от любимой госпожи.
-Доброе утро, фройлин, -пропел голос над ухом девушки. -Вы очень милы, когда спите, но я смею напомнить: вам уже некогда это делать. Нам надо успеть сегодня в Эдельвайс.
Рихард вспомнил, что не говорил Марте о заказанном платье.
-У вас примерка, её нельзя пропускать, -телохранитель склонился над ушком герцогини и продолжил уже шёпотом. -Иначе мне придётся выпустить вас в бальный зал в вашем изумрудном безобразии. И тогда я искусаю вас всю, чтобы знали, чья эта фройлин.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-01 22:25:28)

Вольф был счастлив видеть Марту и слышать её голос не меньше, чем она была рада его лицезреть и осязать. Блондин даже закрыл глаза, когда рука девушки пробежалась по его волосам. Ах, как он этого ждал! Улыбка, появившаясь сразу, никак не хотела убираться с лица. Рихарда буквально трясло от волнения, и он выглядел более энергичным, чем обычно. Убедившись, что Марта уже не ляжет обратно и не забудется в крепком младенческом сне, князь поцеловал её запястье и вышел из комнаты, тут же призвав на подмогу Матильду. Его голос ничуть не уступал по громкости её собственному. Просто раньше он не решился бы так орать, однако теперь его знали, уважали и боялись все слуги. И теперь можно. Был один положительный пункт в подготовке к балу: Вольф в поместье наконец-то стал своим человеком. И самое забавное, что Конрад, кажется, начал его ревновать. Когда главный охранник отчитывал какого-то другого слугу, а не его, парень чувствовал себя обиженным и покинутым. Видимо, он уже считал Вольфа своим наставником и другом и не мог спокойно терпеть чужое вмешательство в их дружбу. Рихард это замечал и только улыбался. Забавный парень, этот Конрад. И как можно было к такому Марту ревновать?
Пока Марту снаряжали к завтраку, Вольф впервые за неделю позволил себе праздно стоять, подпирая стену. Он караулил момент появления госпожи и ощущал что-то забавное - по всему телу бегали мурашки, похожие волны в неспокойном море. Наконец, юная герцогиня вышла из комнаты. Рихард встрепенулся и вытянулся в струнку (а с его нынешней худобой иначе и не скажешь), после чего подал руку госпоже.
-Идёмте, милая... -Вольф нарочно сделал паузу в этом месте и поглядел девушке в глаза. Их голубизна, ещё недавно тусклая и почти безжизненная, обрела новую глубину, стоило в поле зрения попасть его возлюбленной герцогине, -...Марта. Мы не должны опаздывать.
Князь положил её руку себе на предплечье и медленно повёл даму в столовую, хотя только что говорил о нежелательности опоздания. Просто он хотел пройтись с нею по коридорам, ведь у обоих так давно не было возможности побыть вместе. Рихард молчал всю дорогу. Отнюдь не потому, что нечего было сказать. В том-то и беда! Он боялся начать говорить без остановки. Путь до обеденной залы оказался слишком коротким; Вольф даже расстроился из-за своей непонятно откуда взявшейся трусости и понял, что надо реабилитироваться хотя бы за оставшуюся неполную минуту. Прямо перед тем, как открылись двери, князь улыбнулся и прошешптал прямо в ушко герцогине:
-Я... скучал.
Столовая впустила госпожу и её слугу, и первым делом князь оглядел общество, имевшееся за столом. Негусто. Только Ханс и... доктор Бауман? Он что, сегодня решил присоединиться? Вольф вопросительно поглядел на Марту, но девушка, кажется, тоже была не в курсе.
-Что-то случилось с фрау Кофман? -предположил телохранитель с обеспокоенностью в голосе и выдвинул для Марты стул.
-Нет-нет, эта женщина нас всех переживёт, -посмеиваясь, ответил Ханс. -Она скоро прибудет. Занята чем-то с Матильдой. А доктор пришёл к вам. Просто Марта и мы все обеспоены тем, что вы потихоньку превращаетесь в скелет. После завтрака Петер осмотрит вас. Мы хотим видеть наш гарант безопасности здоровым и сильным, -герцог подмигнул дочери, которая днями напролёт уговаривала Матильду откормить отощавшего блондина.
Рихард застыл на месте в обнимку со стулом. Как неловко. Доктор Бауман потерпит поражение в борьбе с его болезнью, поскольку от неё ещё никто не придумал лекарства. Остаётся надеяться, что у него на этой почве не образуется комплекс неполноценности.
-Благодарю за беспокойство, ваша светлость, -парень натянул улыбку и придвинул Марту к столу, после чего сел на соседнее место, как обычно. -Но мне не требуется врач. Всё в порядке.
Доктор, очевидно, уже поставил диагноз, поскольку его хитрые большие глаза неотрывно следили за Вольфом всё это время. Ханс был непреклонен и не поддавался уговорам впервые в жизни. Да неужели он так обожает телохранителя своей дочери? Рихард решился на отчаянный шаг. Пока герцог пробегал глазами по газете, князь схватил Марту за руку, переплетя свои пальцы с её тонкими пальчиками, а затем показал это отнюдь не дружеское рукопожатие Петеру. Доктор заулыбался, заметив испуганный вид блондина, и понял суть сообщения и просьбы Вольфа. Переплетённые руки телохранителя и госпожи плавно ушли обратно под стол, а врач заговорил.
-Ханс, ты говорил, будто парень похож на мертвеца. А он вполне розовощёк, и я уже вижу, что его молодому здоровью можно лишь позавидовать. Он просто переутомился. Не нагружайте его пока тяжёлой работой, пусть лучше караулит свою драгоценную госпожу. И поплотнее кормите. Фройлин, -взгляд проницательных глаз перешёл с газеты герцога на юную даму, -если Вольф будет упираться, кормите его с ложечки. Он заботился о вас, теперь ваша очередь. Так ваш слуга скоро вернётся в норму. А теперь я, пожалуй, пойду.
Петер попрощался со всеми и вышел. Ханс, кажется, успокоился и теперь читал газету с более глубоким вниманием и интересом. Чем пользовался Рихард. Он так и не смог заставить себя отпустить руку Марты. Пока не принесли блюда, надо не упустить момент.
-Может, мне стоит начать упираться? -склонившись к девушке, прошептал Вольф и на миг прижал её руку к своей груди. -Я бы посмотрел, как вы кормите меня с ложечки.
Вскоре начали подавать на стол. Агнес вернулась с кухни очень довольной, и это несколько напрягало. Её улыбка и пляшущие дьявольские искры в глазах предвещали нечто особенное. Даже начальник безопасности поместья не мог предположить, что данная женщина всё утро занималась подготовкой к их с Мартой поездке в Эдельвайс. Вольф лишь обмолвился словечком, что надо будет посетить магазин, а в голове фрау Кофман уже сложился план, как заставить дочь и её телохранителя ехать на одном коне. Для начала она велела открутить колесо кареты. Она в ремонте! До завтрашнего утра. Следующим шагом был приказ для мисс Эдис: хитрая герцогиня велела сказать, что сегодня всем лошадям будут делать прививки, и им будет не до поездки. Всем, кроме одного коня, которому вкололи вакцину ещё три дня назад. Почему прививки остальным животным надо было откладывать на день бального торжества, Агнес даже придумывать не стала. Ни к чему. Эдис велено грудью стоять за то, чтобы был взят именно Дождик.
Вольф и Марта ни о чём не подозревали и спокойно ели завтрак. Кстати говоря, телохранителю принесли тарелку с самыми питательными продуктами, и эти продукты едва ли не вываливались на стол. Щедрая рука Матильды ничего не жалела для возлюбленного своей Марточки.

Марта восприняла предложение доктора насчёт кормления с ложечки почти буквально, и хранитель тела, как звал его Бауман, чуть не пожалел о том, что так упирался вначале. К счастью, он чётко регулировал количество поступающей пищи сам и не позволил попасть внутрь всему, что положила щедрая Матильда. Однако при всём при этом его трогала забота такого количества людей. Разве было у него что-то подобное во время правления? Нет. Все только охотились на него и мечтали убить. И лишь в поместье Кофман даже такая мелочь, как его внезапная худоба, переполошила почти всех окружающих. Ещё и доктора притащили. Вольф улыбался и ценил каждый миг, проведённый рядом с этими людьми. В первый день своего пребывания в поместье Кофман Рихард угрожал Марте расправой над её семьёй, но сейчас посмей кто другой угрожать им - князь растерзал бы негодяя без жалости и сострадания.
Завтрак закончился, и молодые люди направились к конюшне. Вольф не предполагал, как сложно окажется уехать в Эдельвайс. Карета в ремонте? Прививки для лошадей? Попахивало заговором. А уж на подобные вещи у князя Белогории был отточенный нюх.
"Агнес!" -догадался Рихард, припомнив загадочное и довольное лицо женщины. Так вот, о чём она думала! Вольф хотел разозлиться, но вовремя понял, что фрау сделала ему огромный подарок, которого он даже не смел ожидать. Теперь он всю дорогу может провести с Мартой в обнимку! Его размышления по этому поводу прервал голос юной герцогини, озвучивающий возмутительное предложение ехать одной.
-Не говорите глупостей, фройлин! -нахмурив брови, оборвал Рихард. -Я хожу за вами по пятам в вашем родном поместье, а в Эдельвайс вдруг отпущу в одиночку? Ваше предполжение оскорбительно. Подвиньтесь.
Князь браво вскочил в седло за спиной Марты и вытеснил её ножку из стремени, а потом заставил сесть боком, по-дамски. Мисс Эдис даже зааплодировала красивой посадке. И втайне немножко позавидовала герцогине. Тоже по-дамски. Рихард так решительно обнимал свою госпожу и при этом так уверенно держался в седле, что невольно зависть брала.
-Чтобы я больше не слышал от вас ничего подобного, майн леди, -сердито проворчал Вольф. -Держитесь крепче.
Он пришпорил коня, и тот поскакал вперёд. Мисс Эдис помахала молодым людям и проводила их взглядом. Ах, если бы кто-то уделял ей столько же внимания, сколько перепадает Марте от её телохранителя. Внезапный шорох в кустах заставил девушку обернуться.
-Конрад? -предположила она и подошла поближе, но там уже никого не было. Элен почему-то знала, что её вариант верный на все сто процентов и ничуть не сомневалась: именно Конрад только что прошмыгнул мимо неё.
Тем временем Рихард и Марта приближались к Эдельвайсу. Всё-таки на коне гораздо быстрее, чем в карете. Только конь устал раньше, чем обычно, ведь на его спине было сразу два наездника, и Вольф предложил остановку в живописном зелёном местечке с ручьём. Не то, чтоб князь сомневался в Дождике и его выносливости. Просто хотелось немножко побыть рядом с возлюбленной. Наедине. Конь был оставлен наедине с сочной травой и чистой водой, а Рихард отвёл девушку чуть в сторону. Они шли прогулочным шагом, но князь дышал так, словно это его оседлали вместо Дождика.
-Марта... Я хочу напомнить вам о необходимости держаться рядом со мной, -девушка оказалась прижатой к ближайшему дереву и лишена возможности бежать. Глаза телохранителя вновь смотрели в глубину зелени её глаз. -Эдельвайс - очень опасное место. Не бегать от меня, не прятаться, не сопротивляться! Будьте паинькой. Вы ведь можете, когда хотите, -он улыбнулся и отпустил Марту, подарив ей, наконец, возможность дышать.
Краем глаза Рихард заметил нечто, блеснувшее среди окружающих деревьев. Он был наготове, предчувствуя опасность, словно животное. К счастью, пребывание в поместье Кофман не стёрло из его натуры столь важное умение. Но девушке князь ничего не сказал. Она могла случайно всё испортить.
"Выходит, за нами следили. Что ж... я готов", -сейчас от его действий могла зависеть жизнь Марты, но он чувствовал уверенность в себе, должно быть, чувствуя какую-то неумелость в своём противнике.
Долго ждать нападения не пришлось. Какой-то сумасшедший худосочный парень побежал на них с ножом, беспорядочно размахивая руками. Князь расправился с ним двумя ударами: одним выбил из рук нож, а другим уложил парня на землю, мордашкой в траву.
-Фройлин, мы поймали ещё одного хорька, -сообщил Вольф. -Отвечай, мерзавец, кто-то ещё есть в твоей шайке? Соврёшь - руку сломаю!
Парень жалобно промяукал нечто похожее на "нет, я один", и князь связал его верёвкой, не покидающей его карман и ожидающей очередного преступника.
"Пора уже попросить у фон Зальцберга наручники", -подумал будущий полисмен и взглянул на Марту. Девушка немного побледнела и Вольф поспешил её обнять.
-Милая Марта, я с вами. Я никому не дам вас в обиду, -медовым голосом проговорил телохранитель над ухом подопечной. -Ничего страшного не произойдёт, вы в безопасности.
Ещё неизвестно, кому в этой ситуации было страшнее. Вольф представил, что острый нож нападавшего мог бы сделать с его возлюбленной, и побелел, как простыня, а холодок, пробежавший по всему телу, заставил князя задрожать. Когда молодые люди оба успокоились, Рихард привязал пойманного к дереву.
-Если сбежишь, я найду тебя и убью. Но перед этим буду пытать так, что ты сам станешь молить о смерти, -голос, только что бывший медовым и бархатным, стал угрожающим, холодным и злым. -Уяснил?
Парень кивнул. Что ему ещё оставалось? После раздачи угроз (вполне реальных) Вольф подхватил Марту, посадил на коня и сел у неё за спиной. Отдых для Дождика закончился.
По прибытии в Эдельвайс первым делом молодые люди заглянули в полицейское управление. Поскольку с Вольфом там уже были знакомы, его пропустили к фон Зальцбергу без лишних вопросов. Видимо, этот пройдоха граф уже намекнул своим подчинённым, кто вскоре может стать их начальником, потому что парни в форме как-то странно подтягивались, когда Рихард проходил мимо. Разве что честь не отдавали.
-Надеюсь, тебя посадят в мою камеру! -крикнул блондину грабитель Вайса. Надо же, помнит до сих пор. Вольф улыбнулся ему и повёл Марту дальше.
В кабинете Зальцберга князь рассказал всё, как есть, и полицейский тут же направил отряд для захвата уже пойманного парня.
-Вижу, вы уже научились заметать следы, ваша светлость, -с ухмылкой произнёс граф вместо прощания. -Вы быстро исправляете свои ошибки, Рихард.
Вольф снова предательски покраснел и с трудом удержался от того, чтобы потереть губы, избавляя их от несуществующего розового следа. Они с Мартой попрощались и покинули управление полиции.
В "Платье а-ля Франс" их ждали уже давно, судя по нервному виду продавца, и когда госпожа Кофман вошла туда под руку с телохранителем, мужчина сразу к ним подскочил.
-Герр Вольф! Мы ждали вашего приезда. Платье её светлости уже готово! Только её и ждёт, -взгляд продавца упал на рукав князя, где был след от ножа. -Ах, неужели вы опять изловили какого-то преступника?
Рихард не заметил этого пореза сначала.
-Снимайте скорее сюртук, мы его зашьём. Бесплатно. Только из уважения к вам. Аманда! Лусил! Несите платье фройлин и тёмно-коричневые нитки!
По лестнице спустилась одна неповоротливая женщина и одна полегче. Та, что была миниатюрнее подошла к Марте и сопроводила её в примерочную, а вторая принялась зашивать сюртук Вольфа.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-02 17:30:21)

Рихард не мог просто сидеть и ждать, пока ему зашьют рукав. Он хотел увидеть Марту в новом платье, поэтому направил свои стопы на второй этаж.
-Дамы, она уже оделась? -поинтересовался телохранитель, не решаясь открыть дверь без разрешения. Но ему ответили, что девушка уже готова, и Рихард вошёл.
Перед его взором предстал ангел. Марта источала свет, который ещё больше убеждал зрителя в небесном происхождении фройлин. Князю стало трудно дышать, хоть у него не было ни настоящего корсета, ни липового. Он расстегнул верхнюю пуговку на рубашке.
"Что же это получается? Даже закрытое платье может давать такой жар при взгляде на него?" -парень закусил губу, представляя, как его ангел танцует с другими мужчинами. Почему-то он всегда начинал представлять подобные картины, стоило увидеть Марту настолько красивой. Из прискорбных размышлений его вырвал странный взгляд, которым на него глядела миниатюрная женщина, помогавшая Марте одеваться. Что ей надо от Вольфа? Она смотрела почти так же, как Агнес, Матильда и доктор Бауман, хотя явно не была с ними знакома. Рихарду, даже с его дедукцией, невдомёк было, что эта женщина всего навсего обнаружила синяк с отпечатками зубов на плече юной герцогини, когда помогала ей одеваться.
-Герр Вольф, -обратилась к нему другая швея, -Фриц очень хотел попросить вас оставить ему эскиз этого платья. Очень ему приглянулся.
-Пусть забирает, -в порыве щедрости разрешил князь и прошёл в глубину комнаты, чтобы проверить, а не мираж ли перед ним? Оказалось, светлое видение вполне настоящее. Но Марте будто бы не хватало румянца, и Рихард шепнул ей на ушко: -Если бы не свидетели, я бы снял с вас это платье прямо сейчас.
Он отошёл назад. Вот так лучше! Ангелам положено иметь стыдливую розовую печать на щеках, когда они взирают на таких грешников, как князь Белогории.
-Превосходная работа, господа. Я доволен. Рад, что приехал именно к вам, -Вольф положил на стол несколько золотых монет. -Дорогие дамы с золотыми руками! Купите себе от меня по шоколадке, -с улыбкой попросил довольный заказчик. -Марта, одевайтесь в своё. Я буду ждать вас внизу. Ах да, Фриц, упакуйте, пожалуйста, это платье и то изумрудное, что я привозил для образца.
Князь спустился на первый этаж и стал выжидать, когда вернётся девушка. Ему как раз зашили сюртук; дама, сделавшая это, поклонилась и вышла. Теперь Вольф мог посидеть и успокоиться. Что же он наделал? Новое одеяние так идёт Марте, что на неё теперь точно будет обращено внимание всех мужчин на балу.
"Не время переживать об этом, Рихард! На твою возлюбленную сегодня с ножом бросились, а ты о чём думаешь?"
Это подействовало. Князь вернулся в боевой настрой. И как раз вовремя, потому что в магазин зашли посетители.
-Яннес, ты уверен, что нам стоит показываться на людях вместе? -щебетала Альбетта, думая, что её никто не слышит.
-Успокойся, вечно ты переживаешь по пустякам, -ответил парень и уже хотел позвать Фрица, но увидел Вольфа. -Вы здесь новенький? Надеюсь, вы способны принести даме нужный размер.
Рихард нахмурился. Он не терпел таких грубиянов, которые начинают надменно вещать, даже не выяснив, кто перед ними.
-К вашему сведению, любезный, я имею весьма косвенное отношение к платьям этого магазина. Их носит моя госпожа.
Голоса обоих показались Вольфу знакомыми. И он очень старался припомнить, где слышал их.
-Грубиян! Вы должны обращаться ко мне "милорд" или на худой конец "господин"! Чему вас только учили?
Да кем себя возомнил этот дурак? Имей он даже герцогский титул, никто не давал ему права так разговаривать! Рихард поднялся со стула и выпрямился. Оказалось, что ростом он был выше Яннеса почти на целую голову.
-Меня учили убивать, господин, -недобрым и холодным тоном ответствовал телохранитель. -И пытать. Хотите, продемонстрирую?
Яннес побледнел, а Альбетта и вовсе спряталась за него. К счастью, вошла Марта, и Вольф не начал показывать свои умения. Хотя вполне мог бы.
-Фройлин, вы уже готовы? Прекрасно, -настроение телохранителя вмиг переменилось; он улыбнулся, а затем, подбежав к лестнице, подал герцогине руку, чтобы помочь ей спуститься.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-02 21:37:52)

Ехать в Эдельвайс было, несомненно, куда удобнее, чем обратно. Но зато на обратном пути никто не демонстрировал желания напасть на герцогиню, и ради этого Вольф был готов терпеть любые неудобства. Он тоже обратил внимание на отсутствие пойманного трусливого паренька, который непонятно каким образом решился наброситься с ножом на неизвестных ему людей. По внешнему виду его казалось, если уж быть совсем честным, что его либо заставили, либо посулили помощь в его сложных обстоятельствах, - слишком много отчаяния было в лице нападавшего. Но как только показалось поместье, все посторонние размышления были забыты и отложены, так как главной проблемой вновь стал грядущий бал.
Пока Марта приводила себя в порядок и занималась всякими женскими делами, как и положено главному украшению праздника, в родовое гнездо Кофманов пожаловала полиция во главе с фон Зальцбергом. Нужно было подготовиться и обсудить план ещё раз. Оказывается, у главного полицейского Эдельвайса родилась интересная идея, которой он тут же поделился с Хансом, Агнес и Рихардом.
-Лица моих ребят многим знакомы. А чтобы их не узнали, я предлагаю в качестве прикрытия заменить ими часть слуг, и всем надеть маски, скрывающие половину лица. Как на маскараде. Вам тоже, Вольфганг. Так будет гораздо удобнее работать. Кстати, -Зальцберг вынул трубку изо рта, чтобы улыбнуться во все тридцать два, как подобает, -вы будете рады узнать, что пойманный телохранителем парень назвал имя виновника ваших бед. Это барон Тисс. Причину ненависти я не узнал пока, но нам ведь хватит имени, верно?
Господа Кофманы тут же начали охать и ахать, как только узнали о подробностях "свежего" покушения на их дочь, а Рихард тем временем пытался припомнить этого барона в списке, любезно составленном хозяйкой дома. Целую неделю пришлось все имена и фамилии учить! Князь вспомнил, что связало семейство Кофман и Тисса, поэтому на лице его отпечаталась довольная ухмылка. Причина мести сразу обнажилась перед начинающим детективом Вольфом.
-Ваша светлость, нет предела моей благодарности за ваш талант к дознанию, -Вольф пожал руку графу, который вноь принялся пережёвывать мундштук своей трубки. -Теперь моя работа будет гораздо проще. Но надо всё равно проверить это.
-Не за что благодарить, дружочек. Мне очень хотелось, чтобы вы успели и на балу потанцевать, а не только за баронами гоняться, -хитро прищурившись, ответил Зальцберг и вышел из кабинета.
В пять часов вечера пожаловали первые гости. Это были добродушные и простые не по капиталам люди - герцог Вайс и его жена. Господину Вернеру очень хотелось прибыть среди первых, и у него это прекрасно получилось. Герцогиня Амелия, разделяла любовь мужа к ранним визитам в отличие от Гертруды фон Зальцберг. Та была бы рада приехать позже, но Герман прихватил её с собой, и теперь она коротала время в обществе газеты и парочки слуг, с которыми особенно приятно оказалось обсуждать сплетни.
Рихард облачился в чёрный бальный фрак, новенькие белые перчатки и вдел в петлицу розовую розу. Он смотрел на себя в зеркало, и помимо воли вспоминались балы Белогории. Но даже на своём первом торжестве всекняжеского масштаба Рихард не волновался так, как сейчас. Сладостное предвкушение, чувство опасности, напряжение, светлые надежды, охотничий азарт и ревность смешались в нём настолько, что уже были неотделимы друг от друга. Даже Матильда своё тесто столь тщательно не перемешивает. Последней деталью праздничного одеяния слуги была маска. Князь надел её, и половина лица скрылась, делая Рихарда Третьего неузнаваемым. Создавалось впечатление, будто маску эту расписывали вышивальщицы из "Платья а-ля Франс", потому что узор перекликался с хитросплетениями вышивки на платье и перчатках Марты. Вольф был очень доволен. Его и Марту словно связала ещё одна невидимая ниточка.
"Хватит любоваться. Пора зайти за госпожой".
В дверь девушки постучали.
-Фройлин Кофман уже готова! -сообщила выскочившая на стук Матильда и улыбнулась, заметив, как Вольфу идёт его "прикрытие". -Я побежала, меня ждут на кухне. Получай свою драгоценную госпожу. Марта, выходи! Тебя ждёт твой блондин в маске.
Женщина скрылась за поворотом, ведущим к лестнице, как только Рихард моргнул. Он перевёл взгляд на Марту, и сердце в очередной раз кольнуло. Оказывается, хитрая герцогиня не показала всю свою красоту на примерке в магазине! Она скрывала свой потенциал, словно берегла для этой минуты. Опять Вольфу стало трудно дышать, но пуговку расстёгивать было уже нельзя.
-Прибыли первые гости, ваша светлость, -он склонился и поцеловал руку своей хозяйки. -Вам следует поздороваться с ними.
Как же не хотелось делить Марту с какими-то там гостями! Осознание собственного бессилия чуть не заставило Волка взвыть, как воют от одиночества оборотни. Ревность уже начала терзать измученное сердце Рихарда, а ведь его госпожу пока ещё никто не видел.
В бальной зале за полчаса уже накопилось некоторое количество народа. Слуги, в таких же масках, как Вольф, сновали туда-сюда, предлагая напитки и закуску. Сверкающие толпы бриллиантов, сапфиров и изумрудов весело смеялись и обменивались сплетнями. Особенно яро в этом участвовала Альбетта, хотя ей бы как раз лучше помолчать. Она рассказывала молодому графу Гольдбергу о своей подруге Марте, перечисляя все достоинства девушки.
-А вот и Марта! Здравствуй, дорогая! -Альбетта делала вид, что сегодня встречает фройлин Кофман впервые. -Тут с тобой очень жаждут познакомиться. Очень интересный молодой человек.
Вольфу этот молодой человек не понравился. Совсем. Он был слишком симпатичным, слишком умным судя по глазам, а также слишком богатым, судя по перстню с огромным бриллиантом. Князь, которого лишили трона, титула и даже имени, никак не мог с таким соперничать. И хуже всего, что барон Тисс уже прибыл, а значит, пора было оставить госпожу и заняться делами.
-Ваша светлость, я буду неподалёку. Не исчезайте из виду, -проговорил Рихард и покинул компанию.
-Кто этот парень в маске? Ваш слуга? -поинтересовался Гольдберг, как только Вольф слился с толпой. -Я удивлён, что вы разрешаете ему приказывать вам, что делать.

Пока Марта старалась быть дружелюбной с гостями, Вольф сновал туда-сюда, периодически поглядывая в её сторону. Внутри князя Белогории всё горело пожаром от ревности, но он слишком хорошо понимал, как важно сейчас сосредоточиться на деле. В этом помогал фон Зальцберг. Вместе они отыскали барона Тисса, и Вольф подошёл к нему. Тощий мужчина среднего роста и преклонного возраста, одетый в хороший костюм - вот таким оказался виновник проблем Кофманов.
Беседа началась сама собой, поскольку Тисс был столь же разговорчивым, сколь и желчным. Он ругал правительство, хозяев бала, еду и напитки совершенно не стесняясь. Вольфа сначало удивило, что этого старикашку не поймали давным-давно, а потом стало понятно, что все всего навсего привыкли к таким его речам и уже просто не воспринимают их всерьёз.
"Отличное прикрытие, господин Тисс! Но молодой человек с ножом и безумными глазами уже назвал ваше имя."
Рихард верил фон Зальцбергу, однако его не покидало ощущение, что Тисс всё-таки не причём. Почему? Интуиция? Ему казалось, что желчный старикан хоть и брызжет на всех своим ядом, ни на что более, кроме словесного выражения своей неприязни, он просто не способен. Как бы ни были сильны финансовые разногласия между ним и Хансом, в такую месть верилось с трудом. Да и причём тут Марта? Тисс наверняка мстил бы напрямую Хансу. Сомнения заставили начинающего детектива разволноваться от понимания, что они могли ошибиться, списав вину на это тощее седое недоразумение. Рихард взглянул на Марту. Покой и жизнь этой девушки зависели от его решения, и Вольф решил рискнуть. Он оставил Тисса и сообщил фон Зальцбергу об изменении плана.
-Я надеюсь, вы знаете, что делаете, Рихард, -обеспокоенно согласился Герман и спрятал трубку в карман. -Однако я всё же послежу за Тиссом.
Князь поблагодарил полицейского и вернулся в залу, твёрдо вознамерившись выследить негодяя, лишившего Марту возможности покидать поместье без сопровождения. И наказать его за попытку отобрать у неё жизнь. Этого Рихард никогда не простит обидчику Кофманов, кем бы он ни был. Рассекая волны целого моря гостей торжества, Вольф за три часа успел поговорить почти со всеми гостями из списка. А в перерывах (чтобы не выглядеть подозрительно) он наблюдал за Мартой. Она танцевала с разными молодыми людьми, но ни один из них так не раздражал князя, как граф Гольдберг. Этот негодяй забрал у фройлин уже пять танцев! И ему всё было мало, Марта кружила с ним вновь и вновь. Неприятное ощущение сдавленности появилось в груди ревнивого блондина, и даже маска с трудом скрывала его эмоции. Но ничего не поделать - преступник ещё не пойман, а это важнее танцев.
Приближалось окончание бала. Каких-то три-четыре танца, и торжество будет окончено. Вольф подошёл к колонне и прислонился к ней, уже порядком уставший от ходьбы по залу. Удача ему улыбнулась. Оркестр взял паузу, и до уха отчаявшегося охотника долетел весьма любопытный разговор.
-Вам ведь нужны деньги? Предложите ей этот стакан с пуншем. Смотрите, она устала, и её мучит жажда. Только не дайте кому-то другому! Вы же не хотите отравить не того человека, -скрипучий голос и злобная интонация были совсем не похожи на желчного седого старика, который подозревался вначале.
Слуга в маске, в котором Вольф узнал полицейского, вышел из закутка за колоннами и кивнул телохранителю Марты, показывая, что девушка не получит свою дозу отравы ни при каких обстоятельствах. Рихард нырнул в тень.
-Добрый вечер! Я стал невольным слушателем вашего разговора со слугой... Вы хотите убить Марту Кофман? -князь старался не злиться и изобразил любопытство пополам с заинтересованностью и сочувствием.
-Убить? Ха-ха, вот ещё! Я похож на того, кто собирается в тюрьму за убийство?
Вольф оглядел собеседника. Это был молодой баронет Дюваль, которого заочно представил ему Ханс и которого фрау Кофман отметила в списке надписью "отвергнутый жених Марты". Не очень симпатичный, не очень высокий, не очень стройный, не очень знатный, не очень богатый и уже не очень молодой Дюваль, очевидно, был обижен отказом девушки и теперь мстил ей за свой разыгравшийся комплекс неполноценности. При этом он утверждал, что убивать не собирается.
-Тогда что же за отрава в её бокале? -не слишком осторожно поинтересовался Вольф, и Дюваль занервничал. -Ах, простите, я забыл упомянуть, что никому не скажу. Просто Кофманы меня раздражают, и я был бы рад узнать, что вы их тоже ненавидите. Извините за допрос. Может, вы согласитесь пройти в более укромное место, дабы поговорить? У меня есть информация, могущая заинтересовать вас.
Маленькие глазки Дюваля перестали бегать по сторонам и уставились на собеседника. Его явно заинтриговала обещанная информация.
-Вы мне нравитесь. Идёмте, буду рад послушать без лишних свидетелей.
Рыбка клюнула, и Вольф повёл баронета в кабинет, по пути подав сигнал фон Зальцбергу, что пора тащить авторитетных свидетелей - судью и нотариуса - к месту подслушивания. Дюваль доверился незнакомцу и шёл следом, ни о чём не подозревая и радуясь обретению единомышленника, которого в случае провала можно подставить и посадить за решётку. В кабинете Вольф притворно проверил всё на отсутствие свидетелей, а затем начал:
-Я уже давно мечтаю раздавить Кофманов, поэтому собирал информацию с тех пор, как начал работать у них.
-Понимаю. Я мечтаю об этом уже два или три месяца, но мне приходится действовать вслепую, почти без информации, -поделился Дюваль. -Мелкие пакости уже надоели и в последнее время хочется чего-то похуже. Хотя в бокале не смертельная отрава, фройлин придётся несладко. Возможно, она потеряет голос. Или не сможет иметь детей. Или покроется красными пятнами, которые потом сменятся шрамами. Я не помню, что говорила мне знахарка, -баронет с упоением рассказывал об этом, не подозревая, что напротив него стоит человек, мысленно расчленивший тушку в костюме самым жестоким сопособом и не один раз.
-О, это просто потрясающе! -притворно восхитился Вольф, сжимая кулак всё крепче и едва сдерживая гнев.
-Согласен. Но я в последнее время подумываю, что не смогу успокоиться, пока не увижу её могилу, -прошипел Дюваль. -Так что за информация есть у вас? Мы могли бы вместе уничтожить главный цветок Кофманов...
Рихард обезумел, услышав про могилу. Он замахнулся на мстительного баронета, но кто-то стоящий за спиной, остановил его руку.
-Не нужно, Вольф, дружочек, -фон Зальцберг говорил напевно, словно пытаясь усмирить дикого зверя. -Не нужно марать ваши добрые кулаки и белые перчатки. Вам ещё с фройлин танцевать. Идите. Мы здесь дальше сами управимся. С этим пуншем и доверенными свидетелями у нас хватит доказательств, чтобы упрятать его за решётку на полжизни. Уведите господина Дюваля!Только тихо. Ни к чему остальным гостям знать, что здесь происходило. Для этого есть утренние газеты, -скомандовал полицейский своим подчинённым и те принялись исполнять.
Князь тяжело дышал. Он ещё никогда не испытывал столько ненависти и ярости. Казалось, Дюваль сумел совершить невозможное - он полностью затмил мачеху и стал врагом номер один. Однако фон Зальцберг был совершенно прав, и надо успокоиться. Вольф отдышался и вышел в зал, но только лишь после того, как за спиной баронета защёлкнулись наручники. Всё. Марта свободна.
Рихард отыскал её в толпе. Нет, это было вовсе не сложно! Она сияла и блистала среди всех этих чопорных девиц, решивших показать на балу все свои прелести. Марта была ангелом среди грешниц, Красной Шапочкой среди волчиц. Но она была спасена другим Волком - по имени Рихард. Князь вытащил её за руку из толпы подружек и торжественно произнёс с широкой улыбкой:
-Вы обещали мне один танец, фройлин. Теперь, когда вы свободны от покушений, я могу потребовать с вас это обещание.
Голубые глаза, смотрящие из-под маски, тоже улыбались. Князь вытащил розу из своей петлички и протянул даме. Оркестр начал играть вальс. Вольф взял руку девушки в свою, а другой обхватил её за талию.
-Вы очаровательны. Жаль, что не было времени сказать это в начале вечера. Надеюсь, никто не говорил вам этого до меня? "Особенно граф, что вьётся около вас, пока я работаю." Иначе буду очень ревновать.

Рихард не понял, о чём судачила стайка девиц, иначе не смог бы оставаться таким спокойным. После того, что он выслушал от Дюваля, только о предложении Гольдберга ему узнать не хватало. Сейчас Марта была рядом, и больше ничто вокруг его не интересовало.
-Лукавите, фройлин, -с улыбкой предположил слуга в маске. -Вам не могли этого за весь вечер не сказать, иначе я поставил бы всем диагноз "слепота" и отправил просить милостыню у собора.
Князь всегда танцевал на балах именно вальсы. Ему повезло, что последний танец попался так удачно, и теперь фройлин Кофман будто кружила по зале с балетмейстером. Во время мазурки, рила или чего-то иного он показался бы неуклюжим медведем, невесть как забредшим на бал, но вальс был благородным танцем и хорошо ему удавался. Ханс и Агнес следили за парочкой во все глаза.
-Дорогой, ты бы дал своё разрешение Вольфу жени...
-Только ему и дал бы, -герцог перебил жену, поскольку сам не раз уже задавал себе этот вопрос. Но каждый раз отвечал одинаково. -Я же не слепой, милая.
Агнес улыбнулась. Да, пожалуй, здесь даже слепой догадается. Только влюблённые почему-то не замечают сами, как сильно влюблены. Но сейчас фрау Кофман не очень волновалась. У этих двух влюблённых нет выбора - поженятся так или иначе. Тем более, что Марта уже отказала завидному жениху, а это кое-что значит.
Оркестр умолк, и танцующие остановились. Вольф не хотел выпускать свою фройлин из рук, но было слишком много свидетелей, и никак нельзя поступить столь опрометчиво. Что ж, он живёт с Мартой в одном доме, а посему всё успеется. Ханс Кофман объявил окончание торжества, и гости начали покидать зал. Поток иссякал медленно, но благодаря какому-то чуду первыми он смыл щебечущих девиц во главе с Альбеттой. Рихарду пока не угрожало прозреть и узнать о предложении графа. Кстати, Гольдберг ушёл следом за щебетуньями-курочками, поэтому уровень безопасности для сердца князя стал ещё выше.
-Прекрасная работа, Рихард, -тихо сказал подошедший фон Зальцберг и пожал руку Вольфу, а затем обратился к Марте. -Фройлин, ваш телохранитель создан для работы в полиции, и он даже меня обыграл сегодня. Чему я рад. До встречи, ваша светлость!
К кому была обращена эта "светлая" вежливость, ни Рихард, ни Марта не поняли, но помахали в ответ. Аристократы медленно покидали зал, но Вольф оставался на месте и держал хозяйку при себе. За руку. Из соображений безопасности. А потом вовсе затащил её в закуток за колоннами и чего-то ждал. Ханс и Агнес ненавязчиво поторопили всех задержавшихся гостей и велели слугам потушить свечи, оставив только парочку канделябров. Через четверть часа Вольф и Марта остались в бальном помещении совершенно одни и в полутьме. У князя была ясная и чёткая цель: он собирался признаться своей госпоже в искренней любви и испепеляющей страсти. Но когда всё утихло, бравый парень Вольф понял, что не сможет. Сейчас он ещё не готов, не собрался с силами и вообще.
"Тряпка!" -мысленно поругал себя блондин в маске и снял эту деталь гардероба, заставив свою непослушную чёлку вздыбиться.
-Марта... -он набрал побольше воздуха в грудь и хотел как на духу спросить, что она делала и о чём говорила с Гольдбергом весь вечер, но язык не поворачивался и пришлось выдохнуть. -Ах нет, забудьте.
"Слабак!" -ещё один лестный отзыв о себе любимом заставил князя закрыть глаза от стыда за трусость. -"Ну сделай хоть что-нибудь!"
Порядком уставший от собственной нерешительности Вольф сделал ещё один глубокий вдох, сгрёб Марту в охапку и крепко поцеловал. Без лишних слов. Похоже, так и надо было сделать с самого начала. О чём он только думал? Но поцелуй не успел стать долгим и был внезапно прерван воплями Матильды, которая искала юную Кофман, чтобы помочь ей переодеться ко сну.
-Марта! Время позднее! Жду тебя в комнате! -этот крик разнёсся, кажется, по всему поместью.
Разбойнику Рихарду пришлось отпустить госпожу, зажатую в тёмном уголке подобно заплутавшей в лесу принцессе. Он улыбнулся.
"Эх, Матильда. Я думал, ты на моей стороне."
-Вас зовут. Идите... моя госпожа, -попросил тихий голос около уха, особенно выделив "моя". -Сегодня я буду спать в своей комнате, потому что у меня нет оправдания для иного. Злопыхатель пойман. Следовательно, не имею права... Но загляну к вам перед сном.
Чтобы лишить себя соблазна удержать девушку, Вольф вышел из залы первым и скрылся в неизвестном направлении. Он хотел собраться с мыслями прежде, чем явится на порог комнаты герцогини.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-04 22:54:12)

Пока Марту готовили ко сну, Вольф измерил шагами почти всё поместье вдоль и поперёк. Он хотел признаться девушке в любви, но чувствовал, что не сможет это сделать, глядя ей в глаза. Надо хоть немного потренироваться и морально подготовиться. Из соображений... да какие тут вообще могут быть соображения, если мозги растворила любовь? Рихард закрылся в своей комнате и едва не завыл, глядя в окошко на луну. Он прислушался. Матильда вещала так громко, что Вольф чуть не оглох, когда прислонил ухо к стене, общей со спальней Марты. Князь подвергал свой слух опасности до тех пор, пока не убедился, что женщина ушла, и Марта теперь одна. Можно заглянуть и пожелать доброй ночи.
По коридору то и дело сновали слуги, поэтому Вольф решился на отчаянный шаг, ибо не желал оказаться застуканным в спальне госпожи, которую больше не надо столь рьяно охранять. Он сбросил фрак, закатал рукава рубашки и полез через окно.
"Надеюсь, Марта не закрыла ставни", -подумал князь на полпути в обитель возлюбленной. К счастью, его запоздалая мысль не оправдалась.
Девушка лежала на кровати и, кажется, была очень грустной. Почему?
"Ах, неужели так переживает, что меня сегодня не будет в её комнате?" -с довольной улыбкой объяснил себе Рихард. -"Можешь не волноваться, дорогая, тебя от моего общества ещё затошнит после десяти лет совместной жизни".
Князь подошёл к девушке и погладил её по спине, чтобы привлечь внимание. Её лицо показалось ему крайне печальным, будто юная герцогиня вот-вот расплачется. Он сел на кровать рядышком с нею и взял бедняжку за руку.
-Марта, перестаньте так хмуро глядеть, -с улыбкой начал Рихард и наклонился к возлежащей на кровати девице. -С сегодняшнего дня вы снова свободны. Радоваться должны. И что же я вижу? Вот-вот расплачетесь, -звонкий поцелуй запястья нарушил тишину вслед за голосом князя. -Веселее! Я же так старался.
Он приложил руку Марты к своей щеке и несколько минут просто ждал, пока дама его сердца хоть немножко улыбнётся.
-Доброй ночи и сладких снов... моя госпожа, -Рихард влюблённо вздохнул, но улыбка ни на секунду не ушла с его лица. -Завтра мы с вами вдоволь наговоримся, а пока будьте паинькой и ложитесь спать.
Князь поцеловал девушку в лоб и покинул комнату так же, как пришёл, - через окно.
Половину ночи он сумел поспать. Но вторая половина, подступающая к утру, была совершенно бессонной. Не вытерпев больше ни минуты, Вольф оделся и направился гулять по поместью. Свежий воздух, пропитанный ароматами цветов, дурманил и без того уже дурную голову начальника безопасности Кофманов. И Рихард, опьянённый любовью и запахами акаций и гортензий, пошёл на преступление: подобравшись к розовым кустам, он придирчиво оглядел каждый цветок, после чего срезал самую красивую алую розу и лишил её всех шипов. Даже воинственный князь Белогории, которому чужд язык цветущих растений, знал, что алая роза означает любовь. Без вариантов. А уж такая роза без колючек наверняка намекнёт на доверие и покорность.
На горизонте разгорался рассвет. Стоило поторопиться унести ноги с места преступления, пока сердитый усач-садовник не отходил его метлой по хребту, как это часто случалось с Конрадом. Сейчас Вольф ощущал себя не умнее этого парня, да и вообще стал видеть много сходства между ними. За исключением того, что сам Вольф любил только одну девушку, а его некровный близнец - всех девушек по очереди. Князь устроился в беседке, где они с Мартой "воевали", да так и уснул, с чувством выполненного долга держа алую розу в руке.

Он не знал, сколько проспал так, измученный балом и садовым вандализмом, но когда открыл глаза понял, что долго, так как слуги уже во всю бегали туда-сюда. Они топали, переговаривались и о чём-то сплетничали. Это давно стало для Вольфа привычным делом, однако разговор двух служанок привлёк его пристальное внимание.
-Неужели ему бала оказалось мало? Припёрся уже с утра?
-Да, граф Гольдберг не любит тянуть резину...
Что? Гольдберг? Этому прохиндею не хватило вчерашней порции Марты, и он решил получить ещё? Рихард начал злиться. Какой-то там граф пытается вставить палки в колёса его признанию? Нет, такого Вольф не потерпит.
Князь Белогории со всей решительностью спрятал розу в карман и двинулся к кабинету Ханса. Он чуял, что туда в первую очередь и пойдёт Гольдберг. Не в спальню же к Марте? Ох, пусть только попробует!
"Десять шкур с него спущу!"
Возле двери в кабинет стояли Ханс, Агнес и небольшая кучка слуг.
-Что здесь происходит? -к господам было не пробраться, и телохранитель задал вопрос Роберту, оказавшемуся ближе всех. -Вы травите тараканов в кабинете?
-Если бы! -тяжко вздохнул парень. -Фройлин Марту сватает граф Гольдберг. И, кажется, она хочет согласиться.
Оказавшись в поместье Кофман и вдоволь пообщавшись с дочерью этого достопочтенного семейства, способность Вольфа здраво мыслить в житейских ситуациях очень притупилась. Можно даже сказать, отупела. Почему Роберт решил, что Марта собралась дать согласие, - одному Богу, наверно, известно, но Рихард поверил ему без доказательств. Сердце блондина пропустило удар и тут же разбилось на тысячу осколков, а боль разлилась по всему телу, подобно яду. Князь больше не слышал, что там дальше говорит Роберт. Он подобрался к Хансу и тут же спросил разрешения уволиться.
-Что? -герцог удивлённо открыл рот и поглядел на бледное полотно в костюме Рихарда. -Как это уволиться?
-Так, как увольняются все слуги, выполнившие свой долг и не могущие больше ничем помочь своим хозяевам, -ответил срывающийся голос Вольфа.
-Но вы нам нужны! -возразил Ханс, но увидел, что телохранитель сейчас не настроен на споры. -Хорошо. Я дам вам увольнение, но не раньше завтрашнего вечера. Подумайте хорошенько, Вольф. А пока возьмите отгул.
Лицо герцога Кофмана ещё ни разу на памяти Рихарда не было таким серьёзным. Он кивнул, соглашаясь с такими условиями, и шатающаяся походка понесла его прочь. Всевидещее око Агнес так же, как и её всеслышащее ухо, помогло ей сделать выводы. Но их она оставит для Марты. Женщина подошла к двери кабинета и громко постучала. Пора было вмешаться, иначе её дочь может совершить самую большую ошибку в своей жизни.
А Вольф уже взял коня, любезно осёдланного Конрадом с подсказками мисс Эдис, и умчался в Эдельвайс. Трактир "Кранкенхаус" ("Больница") полностью оправдывал своё название: туда приходили лечиться и стар, и млад. Кто-то от скуки, кто-то от горя, кто-то от несчастной любви и прочее, прочее. Но несмотря на такое количество диагнозов, лекарство было для всех одно, и оно текло рекой, бурным опьяняющим потоком. Рихард переступил через порог, через который думал никогда не переступать, и устроился за барной стойкой.
-Господин Вольф, это вы? -его сразу заметила кучка каких-то парней, почему-то знающих его имя. При ближайшем рассмотрении (когда глаза привыкли к полумраку трактира) это оказались те самые ребята-полицейские, помогавшие с подготовкой к балу. -Хэй, мы думали, что никогда не дождёмся выполнения вашего обещания нас угостить!
Вольф слабо улыбнулся. Что ж, лучше уж напиваться с горя в компании, чем одному. Может быть, тогда эта ноющая боль в сердце угомонится и отпустит князя хоть на несколько часов. Он не хотел возвращаться в поместье. Его трясло уже при мысли, что там он повстречается с Мартой, которую ему уже никогда не получить. Но при этом князь её ничуть не винил. Всё верно, Гольдберг и богат, и влиятелен, да и титул при нём, хоть и ниже по положению. Агнес, наверно, тоже порадуется такой партии. А что есть у Рихарда? Он даже имя своё в Белогории оставил, не говоря уж про титул и чувство собственного достоинства. Поэтому, сознавая всю свою беспомощность, князь пришёл к единственно верному решению: напиться до беспамятства. Что он сейчас и делал.

Рихард, не ведая о своём собственном счастье и покровительстве Агнес в любовных делах, выпивал вторую бутылку рома, как пьянчуга-пират. А его друзья полицейские с удивлением наблюдали за молчаливым насосом Вольфом. Пусть эти парни не были знакомы всю жизнь, однако даже им стало понятно настроение товарища. Надо было что-то делать. Все дружно начать с шутки, которая должна по идее снять напряжение.
-Вольф, ты решил осушить все запасы старика Гюнтера? -завсегдатаи сего заведения не могли не знать имя хозяина. -Эй, Гюнтер, тебя хотят ограбить!
-Кто же этот смельчак? -с ухмылкой поинтересовался властитель "Кранкенхауса", уже по третьему разу протирающий пивные стаканы. Ему указали на блондина, желающего утопить своё горе. -О-о-о, ребятки, этот и правда сумеет. Я видел такие несчастные глаза не однажды и могу с уверенностью сказать: здесь замешано женское коварство. А значит, мои запасы обречены.
-Марта не коварная! -пьяный Рихард стукнул донышком стакана по столу. Он плохо соображал и с трудом удерживал информацию, и полицейские собирались воспользоваться отсутствием сопротивления. Начался осторожный, но настойчивый допрос.
-Марта? Это герцогиня, у которой ты служишь? -поинтересовался один из них - лейтенант Альфред Хайнц - и сел к Вольфу поближе, участливо поглядывая в залитые ромом голубые глаза. -Так что же случилось?
Рихард был не в силах утаить что-либо в таком состоянии. Лишь чудом он умолчал о том, что на самом деле является князем Белогории. Зато про свою любовь рассказал всё, что мог. И про планы касательно этой любви тоже.
-Я уйду в сторону, чтобы не мешать её счастью.
Парни, которые только что смеялись, теперь глядели с сочувствием и понимающе кивали. Вольф же продолжал запивать ромом свой душещипательный рассказ. Третья бутылка обнажила дно, и князь начал падать со стула. Альфред придержал его и махнул ребятам.
-Кажется, ему уже хватить. Совсем не умеет пить, -парень покачал головой. Сам-то он и с пяти бутылок не ощущал опьянения - опыт не позволял. -Эй, дружище, хотя бы ногами передвигать сможешь?
Рихард что-то промычал в ответ, что было истолковано как "нет", и дружная компания помогла товарищу подняться.
-Погодите! -князь расплатился по общему счёту, не забыв об обещании угостить полицейских, чем удивил их ещё сильнее.
-Я даже не пойму, насколько он пьян. Вроде на ногах не держится, а в вычислениях ни на монетку не ошибся, -переговаривались молодые люди.
-Давайте отвезём его в поместье Кофман. Он же там живёт, -Альфред и ещё один парень взяли Рихарда под белы рученьки и повели из трактира. Ещё один пациент "Кранкенхауса" оказался излеченным.
Вольф плохо понимал, куда едет повозка, но даже не пробовал сопротивляться. Он сжимал в руке ту самую алую розу, которую хотел подарить Марте утром. Горькая усмешка тронула его губы. Этот цветок, как и его любовь, оказался непринятым. Его даже не увидели. Как жестока судьба.
"Ах, герцогиня, вы были слишком добры и прелестны, чтобы такой мерзавец как князь Белогории мог самонадеянно полагать, будто достоин вас. Вы жалели меня. Я был слеп. И Гольдберг мне не нравился только лишь за то, что опровергал моё право претендовать на вас", -спустя час после распития третьей бутылки рома мысли Рихарда немного прояснились. "Кранкенхаус" впервые за весь немалый период своего существования так облажался с лечением. Узнай об этом Гюнтер, его хватил бы удар.
Повозка подъехала к поместью, и Вольф теперь понял, куда его везли злодеи, называвшиеся друзьями. Они доставили его в то место, откуда так хотелось сбежать, поэтому князь предпринял попытку бегства. Но полицейские, имеющие богатый опыт по этой части, не дозволили и пресекли попытку на корню.
В три часа дня во дворе у Кофманов всегда было тихо и почти пустынно, поэтому повозку встретил только Конрад, решивший вдруг подмести дорожки. Он увидел каких-то незнакомых парней, далеко не щуплых, и посильнее сжал метлу в руках, готовясь оказать сопротивление. Но среди них был Вольф, и парень расслабился. Пока не увидел, в каком тот состоянии.
-Эй, мужик, есть у вас доктор в поместье? -поинтересовался Альфред.
-А что случилось с господином Вольфом?..
Конрад провёл их к избушке Баумана. Рихард отмахивался и просил ребят идти по домам. Но те были непреклонны. Конвой дождался, пока врач напоит их товарища настойкой для скорейшего отрезвления, а потом сопроводил шатающегося Вольфа к комнате Марты. По совету доктора Баумана. Дорогу показывал Конрад.
-Простите, что беспокоим, фройлин Кофман. Но у нас для вас посылочка, лично в руки. По распоряжению Питера Баумана, -неуверенный голос и робкий стук потревожили тишину около комнаты девушки.
Дверь открылась, и полицейские тут же уставились на даму, за ней показавшуюся. В отличие от всяких графов и лордов, эти простые парни не были так уж хорошо воспитаны, поэтому им ничто не мешало беззастенчиво пялиться и рассматривать. Должны же они знать в лицо ту девушку, из-за которой так страдает их друг.
-Госпожа, разрешите этому беспокойному блондину, пожалуйста, побыть под вашим присмотром, -Альфред, будучи самым воспитанным из этой шайки полицейских, отвесил герцогине поклон. -Он не привык пить и не знает свою максимальную дозу, поэтому теперь вы изволите лицезреть его в таком состоянии. Не сердитесь, пожалуйста, на несчастного парня. Ему сегодня разбили сердце.
Последняя фраза была добавлена с такой внезапно едкой и злобной интонацией, что Альфреда толкнули локтем под рёбра. Не гоже так к её светлости обращаться, разбила она кому сердце или нет, и парень извинился за грубость. А следом рассказал, что доктор уже угостил блондина антипохмельной выпивкой, обещающей вернуть трезвость ума к вечерней заре. Ватага полисменов во главе с провожатым Конрадом покинула коридор третьего этажа, и Вольф, кое-как стоящий на ногах закрыл дверь. Он не мог смотреть Марте в глаза, ведь понимал сколь неподобающим был сейчас его вид, а посему разглядывал полы её комнаты. Мысли неохотно ворочались в пьяной голове, однако медлительность никак не помешала им верно идти к сути проблемы. Вдруг Рихарда взяла такая обида и злость, что он осмелел и заговорил.
-Я рад, фройлин, вашему осознанию собственной свободы. Поздравляю с помолвкой, -его глаза сверкнули ревностью, а голос стал выше. -Граф Гольдберг - прекрасная партия. Лучше, чем какой-то там телохранитель. Надеюсь только, что целуется он лучше меня, поскольку муж - это не только титул и кошелёк, если вы понимаете, о чём я.
Рихард гордо поднял голову и начал раздеваться - готовиться ко сну. Он планировал устроиться в кресле, которое целую неделю заменяло ему кровать. Привычно и уютно. Доктор Бауман советовал поспать после принятия настойки, а значит, надо выполнить рекомендации. Истеричная ревнивая барышня Вольф стянул плед с кровати Марты и, опрокинув своё безвольное тело в кресло, укрылся покрывалом.
-Не волнуйтесь, госпожа, я последний раз доставляю вам подобное беспокойство. Будьте снисходительны и пожелайте мне сладких снов, -он грустно опустил голову и пробормотал: -Пусть хоть что-то у меня сегодня будет сладким, -тяжкий вздох. -Знайте, позже мне будет стыдно за всё это, но сейчас - ни капли.
Князь закрыл глаза, и уже через пять минут задремал. Настойка Баумана начала действовать.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-06 20:12:56)

Князь был не согласен укладываться на кровать почти что замужней женщины, но та воспользовалась его полусонным состоянием и заставила. Вольф принял это как прощальное одолжение и подчинился. Хмель вступил в смертельную битву с настойкой Баумана, и это дало пациенту "Кранкенхауса" несколько часов крепкого, беспробудного сна.
Глаза его открылись, когда на дворе уже темнело. Марты не было рядом. Её незадолго до этого позвала маменька, чтобы спросить о шумной ватаге полицейских, прошествовавшей по их саду днём. Проницательная женщина каким-то образом почувствовала, что Марта может обладать информацией по этому делу. Вольф воспользовался отсутствием госпожи, собрал одежду и прошмыгнул в свою комнату. Через окно. Посмотрев в зеркало в родной спальне, князь ужаснулся. Что за взъерошенный чёрт глядит на него оттуда? Хмель проиграл схватку с детищем Баумана, и теперь трезвость ума вернулась. Как и обещано - к вечерней заре. Но в голову полезли такие мысли, что Рихард едва не зарыдал от стыда. К сожалению, он помнил абсолютно все события, произошедшие с ним от момента пробуждения с утра и до нынешней секунды. Как стыдно. Марта видела его в столь неприглядном состоянии.
Князь покачал головой. Сделанного, как и сказанного, не воротишь. Оставалось лишь взять себя в руки, привести в порядок и... собрать чемодан. Рихард планировал уйти из поместья Кофман этой ночью. Тогда Хансу придётся уволить его, хочет того герцог или нет. За час князь выполнил все три пункта своего плана, но как только захлопнул собранный чемодан, в памяти яркой вспышкой возник разговор с Бауманом:
-Я не хочу больше оставаться тут. Ближайшей ночью уйду.
-Сбежишь? Ладно. Иногда так поступают даже лучшие из нас. Это твоё решение и твоё дело, хранитель тела. Но подумай вот о чём: ты уверен, что это честно - оставить Марту в неведении и не сообщить о твоих чувствах? Бросить её, ничего не объяснив? И даже не сказать "прощай".
Рихард провёл по лицу рукой. Доктор Бауман прав, это нечестно. Как становиться начальником полиции, если собираешься множить несправедливость? Да и как после столь гнусного побега смотреть в зеркало? Чемодан тут же был задвинут под кровать, а рука нащупала розу в кармане дорожного плаща. Этот алый цветок на тонкой ножке был символом любви Вольфа к Марте, и самое странное, что роза ни капльки не подвяла за весь день. Её лепестки были свежи и бархатны. Точно так же была нетленна любовь князя Белогории к юной герцогине с добрыми глазами. Рихард сел на кровать и обхватил голову руками. Он задыхался, ощущая невозможность побега без прощания и без признания. Марта имеет право узнать, как сильны чувства её телохранителя по отношению к ней. Эта девушка была с ним рядом в самый трудный момент; она была заботлива даже тогда, когда сам князь отрицал необходимость в заботе. Она заполнила его опустошённое сердце новым, неведомым ранее чувством, которое умеет и принести счастье, и сделать больно, может согреть, а может спалить до тла. За всё это Вольф был благодарен. Он вытянул руки вперёд, представляя Марту в своих объятьях.
Рихард вскочил с кровати и решительным шагом направился в комнату юной герцогини. Хватит молчать. Пусть он уже отвергнут, но душе будет легче от признания.
Дверь была не заперта. Решительность князя немного угасла, как только он вошёл и заметил возле окна силуэт Марты, освещённый небольшим подсвечником. Её взгляд, всё ещё мягкий несмотря на сегодняшние выходки Вольфа, причинял ему нестерпмиую боль. Зачем она так добра? Зачем смотрит так нежно? Рихард тяжко вздохнул и провёл рукой по своим непослушным волосам, пытаясь освободить от них лоб. Снова неудача, и чёлка вернулась обратно. Глаза нерешительно поднялись на девушку, когда князь подошёл ближе. Молчание затянулось, поэтому он решил: пора признаваться. Лучше рубить с плеча.
-Милая Марта, -голос Рихарда был тих и нежен, как никогда раньше. -Я прошу прощения за своё поведение. Надеюсь, вы поверите в то, что я не желал обидеть вас. Клянусь, я не желал этого! -он снова ненадолго умолк и положил ладони на плечи юной герцогини, которая сейчас казалась особенно прелестной. -Но пришёл я не ради извинений. Прошу, только не перебивайте меня.
Зелёные глаза напротив обещали ничего подобного не предпринимать, и князь продолжил.
-Я был расстроен и зол по причине вашей внезапной помолвки. Сегодня возле кабинета вашего отца до меня долетела информация об этом, и я понял, что больше не смогу оставаться подле вас, хотя это и стало моей мечтой. Марта, запомните, пожалуйста, раз и навсегда: нельзя сначала приручить зверя, а потом выпускать его на волю. Ему уже не нужна воля! Всё, чего хочет этот зверь - руки хозяйки, заботливые, тёплые и ласковые. Вы приручили Волка, моя дорогая Шапочка, -князь грустно улыбнулся и сделал ещё одну небольшую паузу, чтобы унять бешеное сердцебиение и устранить перебои в дыхании. Когда Марта вот так смотрит в глаза, сложно сохранять спокойствие. И Вольфу было тяжело. -А теперь вы прогоняете его, потому что его место занял кто-то другой.
Князь опустил взгляд. Он так давно хотел сказать Марте о своей любви, что забыл половину слов признания. Оно и к лучшему. Всё равно нужно искать новые, ведь больше нет надежды на взаимность. Раньше достаточно было бы сказать "люблю", а теперь следовало поведать всё без утайки. Как прощальный подарок.
-Я ничуть не виню вас, милая Марта. Вы, как благородная дама, должны думать о чести семьи и благородстве крови, в неё поступающей. Граф Гольдберг имеет всё, что для этого нужно: влияние, титул, деньги, обходительный характер и даже симпатичную внешность. А что я бы мог вам предложить? Что есть у меня? Только влюблённое в вас сердце и желание вырвать его из груди, чтобы не билось так больно. Чтобы вообще не билось. Милая Марта, я люблю вас, -Рихард улыбнулся, произнося эти слова. Как долго он мечтал произнести их вслух. -Так сильно люблю, что жизнь без вас покажется мне пустой. Так сильно люблю, что готов отойти в сторону и уступить Гольдбергу, если это сделает вас счастливой. Я пойду работать в полицию, и работа станет моей возлюбленной. Но я буду помнить вас и думать всё время: как там поживает моя любимая, моя милая Марта?
Всё в груди князя сковало от боли, и улыбка исчезла с его лица. Чтобы подавить ком в горле, Рихард сделал шумный вдох и прислонился лбом ко лбу юной герцогини, закрыв глаза, поскольку не было больше сил глядеть на неё. Это помогло, и он продолжил.
-Мне хотелось верить, что я хоть как-то достоин вашей любви. Очевидно, это не так. Я её не заслуживаю. Ревнивый, деспотичный князь не имеет права даже мечтать о таком прелестном создании, как Марта Кофман. Отчасти я теперь понимаю Дюваля, которому вы отказали. Это больно. Очень больно, когда понимаешь, что недостоин. Но я всё-таки другой, и мести с моей стороны можете не опасаться. Ведь я люблю вас, -повторил князь с той же печальной улыбкой; проинести это в третий или четвёртый раз много легче, и теперь смотреть в глаза было куда сложнее, чем шептать признание. -Марта, прошу, прогоните меня.
Однако планам девушки, видимо, оказалось не по пути с планами Вольфа. Он вперил взгляд в зелёные, как солнечная поляна, глаза и обхватил её голову руками.
-Тогда исчезну сам. Но я не могу уйти навсегда, не попрощавшись с вами, милая Марта. Пусть этот поцелуй будет вашим прощальным подарком мне...
Князь притянул герцогиню к себе и впился в её губы жадным, ненасытным поцелуем. Он вложил в это все те чувства, которые считал безответными. И как только сладко-горькая нега прервалась, томный голос прошептал над ухом любимой:
-Прощайте...
Рихард отпустил Марту и направился к двери. Всё. Он сказал то, что был должен. И теперь можно вернуться к чемодану, а затем покинуть поместье Кофман, где князь Белогории впервые узнал, что такое семья, дружба и любовь. Ручка повернулась, и дверь впервые за всё это время жалобно заскрипела, будто собиралась скучать по Рихарду.

Стоя у двери, князь немного замешкался. Он видел слёзы Марты, блестящие на щеках в тусклом свете пляшущего огонька свечи, и сердце сжималось. Конечно, она не хочет расставаться с другом, это естественно! Но Рихард не сумеет больше вести себя по-дружески, а при наличии у фройлин жениха это непозволительно, посему он поборол желание обнять её в утешение и приоткрыл дверь.
Несмотря на весь боевой опыт, князь Белогории не ожидал внезапного нападения сзади. Крепкий захват герцогини недвусмысленно намекал, что в случае ухода телохранителя придётся тащить её за собой вторым чемоданом. Но второй чемодан не был так безмолвен, как тот под кроватью, и Рихард услышал первое ответное "люблю". Он замер и крепче сжал ручку двери, вытаращенными глазами глядя на едва различимый в полутьме древесный узор. Речь Марты одним признанием не закончилась, и князь, уже привыкший ощущать себя отвергнутым, всё больше впадал в каменное оцепенение. Юная герцогиня, почти захлёбываясь слезами, поведала историю двух отказов графу Гольдбергу. Сразу двух! В то время как столько же раз она сообщила о любви к своему телохранителю. Это казалось прекрасным сном, и Вольф даже засомневался, а не чудится ли ему всё ныне происходящее? Ромовая попойка была знатной. Он с садо-мазохистским энтузиазмом ущипнул себя за подушечку на ладони, и та почти сразу посинела. Больно.
"Так я не сплю?" -наконец-то поверилось князю, и он ощутил, как тёмную комнату наполняет яркий солнечный свет. Он ощутил это не глазами, а душой, в которой тут же проснулись дремавшие соловьи, канарейки, оперные певицы, филармонический оркестр и лондонский хор.
Дверь резко и громко захлопнулась. Рихард навсегда передумал уходить. Хотелось прокричать об этом на всё поместье и заглушить даже громогласную, но всё же достопочтенную, Матильду. Грудь переполняли бесконечное счастье и любовь, с новой силой разлившаяся по телу быстрее, чем ром в "Кранкенхаусе". Мертвенно бледное лицо князя обрело румяный цвет, зашедший даже на шею и уши. Рихард немного ослабил объятья Марты и развернулся к ней, показывая выражение лица, которого не было ни в одной из дневных фантазий фройлин, когда она мысленно признавалась ему в своих чувствах. Смесь восторга, любви, страсти и безмерной благодарности отобразилась в его лукавых голубых глазах и широкой улыбке. Вольф хотел что-нибудь сказать, но уже не мог, поэтому без лишних слов обхватил голову Марты руками и начал покрывать её лицо звонкими, беспорядочными и самозабвенными поцелуями. Эти поцелуи не разбирали дороги и трогали всё, что попадалось на пути: лоб, глаза, щёки, губы, нос, снова щёки, опять губы, уши, шея... На шее князь остановил беспрерывный поток лобызаний и поднял голову. Его глаза, опьянённые без помощи рома из "Кранкенхауса", посмотрели на Марту. После всех этих пылких поцелуев отпала необходимость объяснять, насколько желанными были слова, сказанные юной герцогиней, но именно в этот момент князь ощутил, что может говорить.
-Не плачьте, любимая, -с воодушевлением и довольной улыбкой произнёс Рихард, придерживая талию герцогини. -Иначе я тоже не сдержусь.
Он неотрывно смотрел в близкие зелёные глаза и осторожно стёр слезу дамы.
-Мне придётся снова признать, что я дурак, -вытащенная из кармана алая роза была продемонстрирована девушке, после чего вставлена в её причёску. -Всё утро я выбирал для вас эту розу, чтобы преподнести вместе с ней мою любовь, такую же покорную, как этот стебель без шипов. Теперь-то мне известно, что вы от неё не откажетесь, но в тот момент, когда я услышал от Роберта, будто вы собираетесь согласиться на предложение графа Гольдберга... В общем, я просто не смог дождаться, пока вы выйдете из кабинета и позорно сбежал. Надеюсь, моя возлюбленная Марта, вы сможете простить эту слабость? Конечно, вы простите. Вижу по вашим добрым глазам.
Князь засмеялся и крепко обнял свою герцогиню, дрожа всем телом.
-Я никогда и ни перед кем не обнажал так свою душу, как пред вами сегодня. Правда, если бы я знал о ваших чувствах, не стал бы так подробно рассказывать о своих глупых ревнивых мыслях. Но если вы уверены, что Рихард Вольф, несмотря на это, достоин вас, тогда я ничуть не жалею...
Рихард отодвинулся от Марты ровно на столько, на сколько нужно ради более серьёзного поцелуя, чем тот беспорядочный хоровод лобызаний обожаемого лица. Этим поцелуем князь закрепил свою власть над девушкой, и после его разрыва продолжил прерванную речь твёрдо и решительно.
-Пока мне нечего предложить вашей семье, гордость не позволит сыграть свадьбу, но... -в глазах блондина сверкнул ярко-голубой пламень, -завтра же с утра я заверю господ Кофманов, что князь Рихард Вольф Третий не позволит милой Марте идти под венец с кем-либо, кроме него. Это будет предварительным соглашением и вашим щитом от всяких Дювалей и Гольдбергов. Можете смело говорить, что у вас уже есть жених.
Вдруг князь осознал: одних слов недостаточно в качестве доказательства "предварительного соглашения". Нужно нечто весомое, как сургучная печать на документах.
-Подождите меня тут, любимая, -попросил голос, в котором ясно отражалась хитрая улыбка. -Я должен срочно разобрать чемодан. А чтобы вы не беспокоились о моём побеге, подержите вот это...
Рихард снял дорожный плащ и передал его Марте. Немой вопрос в глазах девушки он оставил без ответа, если не считать лёгкой довольной усмешки. Дверь, открывшаяся на сей раз без малейшего скрипа, выпустила князя и тихо затворилась за ним. Попав в свою комнату, беспокойный блондин вытащил чемодан из-под кровати и, пользуясь лишь светом угасающей луны, начал в нём рыться. Беспорядок, образованный за пару минут, ничуть не волновал Рихарда.
-Ага! Вот он! -раскопки дошли до самого дна, и показался небольшой мешочек с фамильными драгоценностями, которые князь заботливо выкрал (а точнее - вернул себе) из шкатулки мачехи незадолго до дворцового переворота. Прошлое и настоящее причудливо переплелись в сознании Рихарда, и он ощутил, что потеря трона отнюдь не так волнительна, как сегодняшний день.
На пороге комнаты Марты вновь показался беспокойный блондин, теперь держащий что-то за спиной. Он прикрыл за собой дверь, подошёл к герцогине и... опустился перед ней на колено. Почти так же, как во время его присяги юной госпоже, но в этот раз с обещанием верности совсем иного плана. Рихард протянул возлюбленной перстень с рубином. Этот перстень передавался из поколения в поколение с самого начала образования княжеской династии. Под рубином, внутри кольца, красовался фамильный герб Вольфов - волк, увенчанный короной.
-Я хочу подарить вам свою фамилию, милая Марта, -с улыбкой произнёс князь. -Если вы согласны принять её, то я надену этот перстень вам на палец, и тогда вы, моя дорогая, больше не сможете сбежать от Волка. Вы будете моей, моей и только моей. Возлюбленной, другом, невестой, женой, семьёй. А я буду вашим, с головы до пят. Моё сердце, тело и душа официально перейдут в ваше безраздельное владение.
Его глаза властно и жадно разглядывали Марту, пока сердце трепетало в ожидании ответа.
-Что вы мне ответите, юная госпожа?

Буйная радость, продемонстрированная Мартой в виде удушающих объятий и валяния жениха по полу, служила доказательством того, что для предложения был выбран самый удачный момент. Вольф обнял своё драгоценное сокровище, не демонстрируя ни единой попытки подняться с паркета. Видимо, лежать на полу им с Мартой казалось гораздо веселее, чем сидеть или стоять.
-Наконец-то вы моя, и мне не надо ни с кем вас делить, -с улыбкой прошептал князь, надевая перстень на безымянный палец избранницы. Теперь эта рубиновая печать покажет наглым Дювалям и особенно Гольдбергам, кому принадлежит Марта. Жаль, что звучный титул жениху придётся навсегда оставить в тайне, но спустя пару лет по крайней мере можно будет добавиь к имени и фамилии прекрасную должность "начальник полиции". Это грело Рихарда огоньком надежды. -Я очень переживал по этому поводу на прошедшем балу. Ох, как вы заставили меня ревновать!..
Князь хотел добавить что-то ещё, но услышал скрип открывающейся двери. В очередной раз соображения безопасности, о которых он так часто твердил, были забыты им же самим, за что и последовала расплата. Матильда оказалась столь наглой, что не только позволяла себе подглядывать, но ещё и ябедничать, отпуская шуточки. Ну ничего, госпожа шпионка! Есть в поместье Кофман человек в тысячу раз вас наглее и острее на язык.
-Достопочтенная Матильда, -Рихард не планировал вставать, наплевав на свидетелей их с Мартой нежностей. Во-первых, все уже и так знают об их отношениях, а во-вторых, утром ещё до завтрака всё поместье будет говорить о том, что фройлин помолвлена со своим телохранителем, поэтому смысла скрывать любовь расчётливый князь не видел. Он только крепче прижал невесту к себе, чтобы не сбежала, и продолжил беседу с бесцеремонной дамой в белом переднике. -Буду признателен, если вы закроете дверь с той стороны, -взгляд голубых глаз обратился на незваную гостью, -у нас с юной госпожой очень важный разговор.
Чтобы заинтриговать и помучить любопытную Матильду (а вместе с ней и фрау Кофман, которой шпионка наверняка всё расскажет), Вольф добавил:
-Мы обсуждали моё увольнение.
Молодые люди валялись около входа в комнату, чем воспользовался Рихард. Он вытянул руку и толкнул дверь, чуть не прищемив любопытной женщине нос и беленький передник. Матильда, изумлённая откровенностью увиденного и услышанного, сразу же побежала докладывать Агнес. А Вольф, вернув взгляд на невесту, с облегчением вздохнул, приподняв и опустив дыханием госпожу, лежащую у него на животе.
-Так стало намного тише. Кстати, насчёт моего увольнения... Вам ещё нужен личный слуга и телохранитель? -князь широко улыбнулся, и его глаза хитро прищурились. -В моём липовом резюме, наконец, появилось несколько подлинных фактов из рабочей практики. Дополнительным плюсом будет служить то, что в графе "Семейное положение" у меня теперь будет стоять отметка "помолвлен"... Я слышал, что служанок вы берёте только замужних.
Вольф узнал об этом факте, когда заговорил с одной из тех двух новеньких, что были приняты перед балом в счёт двух ушедших в декрет. Очевидно, не только Матильда могла похвастаться талантом разведчика.
-До вступления в полицию мне надо где-то работать, -Рихард поправил розу, которая грозилась вывалиться из причёски герцогини. Это неудивительно, ведь стебель был напрочь лишён шипов. -Но завтрашний день, как бы то ни было, я посвящу вам, моя любимая Марта.
После согласия фройлин Кофман принять княжескую фамилию, у Вольфа сразу сложился в голове план действий, решающий целую кучу задач. Именно по этой причине великий стратег Белогории сейчас казался таким спокойным.
За окном было уже совсем темно, из чего Рихард сделал вывод, что пора бы юной герцогине ложиться спать. Вывод был сразу озвучен. С уточнением.
-Если пожелаете, могу лечь с вами рядом, -он улыбнулся и помог девушке подняться с пола. -Думаю, жениху, в отличие от телохранителя, разрешено потеснить свою милую Марту, чтобы ей не было так одиноко. Но дверь мы всё равно закроем на замок. Уж больно много носов суётся в вашу комнату. В таком количестве это можно лишь мне! -в голосе опять проскользнули ревнивые нотки. -Я подожду снаружи, пока вы переоденетесь.
Рихард вышел и прислонился к стене между дверью Марты и его собственной дверью, ожидая, пока его позовут.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-10 19:29:50)

Марта высунулась, чтобы пригласить своего жениха в комнату, предложив предварительно добыть одеяло. Но Вольф никаких одеял не хотел, о чём тут же уведомил девушку.
-Любимая моя, с вами рядом мне и так жарко, зачем нам лишнее постельное бельё? -юная герцогиня покраснела, причём до того, как князь озвучил мысль. Видимо, она уже достаточно хорошо знала, что если Рихард открывает рот, то ей придётся заливаться румянцем.
Так и не соизволив принести материал для строительства заградительной стены, князь нырнул в комнату герцогини следом за нею самой. Марта ещё не знала: в тот момент, когда она приняла предложение Вольфа, он получил двойной заряд смелости и наглости. Теперь это его невеста. Свадьба неминуема. Это значит, князь может позволить себе больше вольностей и отыграться за то время, пока не мог даже лишний раз прикоснуться к любимой. Рихард щёлкнул замочком на двери, предотвращая очередной шпионаж вездесущих Матильды и Агнес, а затем отошёл от Марты на несколько шагов и начал бесстыдно её разглядывать. Шёлковая ночная сорочка девушки очень ясно обрисовывала её фигуру, и князь оценил зрелище на сто баллов из десяти.
-Ложитесь спать, моя дорогая. Я посижу рядом и как только налюбуюсь вашим прелестным личиком, лягу тоже, -он взял красавицу за плечи и буквально силой уложил на кровать, после чего сел на край постели и обратил свой взгляд на Марту. -А если получится, похищу вашу душу.
Утро возвестило о своём приходе ярким алым заревом. Первые лучи, пробившиеся сквозь незапертые ставни, ударили по закрытым глазам князя. Он проснулся и открыл ясны очи, пытаясь понять для начала, в чьей комнате находится его полусонное тело: в опочивальне Марты или в каморке телохранителя. Оказалось, в спальне Марты. Ну, кто бы сомневался. Следующим делом Рихард собирался узнать, не развязал ли он захватническую войну в отсутствие границы из одеяла. Князь приподнялся и понял, что не только развязал, но и победил в борьбе за новые территории. Грудь девушки служила ему подушкой, а всё остальное её тело было взято в плен его властных рук и ног. Поза эта буквально кричала: "Моё! Всё моё!" Однако на сей раз Рихард уже не так переживал о своей наглости, ибо тоненькая ручка с обручальным перстнем на пальце покоилась на его плече. Князь улыбнулся.
-Милая Марта, -ласково пропел медовый тягучий голос, после чего сразу же послышался звонкий поцелуй в шею; больше ни до чего из своего положения Рихард дотянуться не мог. -Открывайте глазки. Уже рассвело.
Вольф слишком хорошо помнил о важном деле, намеченном на утро, поэтому не собирался валяться в постели долго. И Марте тоже не хотел позволять. Однако и вставать не спешил, пока не убедится, что девушка тоже проснулась. Он уже знал, какой ненасытной она может быть, когда дело касается сна, и придумал, как разбудить её поскорее.
-Марта, ваши шаловливые ручки лезут куда не надо, -серьёзным голосом проговорил лжец. -Мы только обручились, потерпите до свадьбы.
Вряд ли можно назвать шаловливыми те руки, которые столь скромно лежат одна на плече, а другая - на кровати и вообще никак не касается князя. Но спросонья многие ли об этом вспомнят?

Примерно за час до завтрака в комнату Марты заглянула Матильда с целью одеть и причесать госпожу. Вольфа уже и след простыл. Ему надо было привести себя в порядок, дабы предстать перед родителями невесты в лучшем виде. Он прекрасно понимал всю ответственность момента, поэтому готовился к нему так, как не готовился к военным походам или балам.
"Надеюсь, моя фройлин оденется в лучшее платье, как я её и просил", -подумал князь, похлопывая себя по щекам после тщательного бритья и глядя в зеркало.
Рихард вышел из комнаты и стал ждать невесту, пристроившись около стены. С каждой минутой его нетерпение возрастало, и он всё больше нервничал. От этих волнений Вольф едва не забыл все опорные пункты своей речи, заготовленной для Ханса и Агнес! Хорошо, что из соображений безопасности он их записал.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-14 20:54:50)

Вольф отлепился от стены сразу, как только услышал приближающиеся шаги и скрип открывающейся двери. Марта, вышедшая из комнаты, в очередной раз продемонстрировала князю свою красоту, которую он отметил ещё при первой их встрече. Что и ни говори, а привлекательность юной Кофман была неопровержимой, и вначале телохранитель, поступивший на работу, не усомнился в естественности огромного количества одолевающих её поклонников. Теперь всё это досталось ему.
-Вы обворожительны, любимая, -с улыбкой, но не глядя в глаза, сообщил Рихард и попросил Марту взять его под руку. -И ваша девичья память тоже невероятно обворожительна. Мы идём признаваться вашим родителям. Во всём. Точнее, признаваться буду я, а вы стойте около меня и держите мою ладонь. Мне кажется, я способен горы свернуть и не заметить этого, если вы будете рядом.
Рихард наклонился к невесте и легонько тронул её губы поцелуем, после чего опять стал по стойке смирно.
-Это на удачу, -пояснил он и повёл невесту в кабинет Ханса.
За время, проведённое в поместье Кофман, Вольф хорошо изучил привычки каждого из интересных ему обитателей. Ханс и Агнес отличились тем, что перед завтраком читали корреспонденцию, пришедшую накануне вечером, поэтому князь знал: они точно в кабинете. Робкий стук и разрешение войти положили начало важных переговоров.
-А, доброе утро, Вольф, Марта, -сразу же поприветствовал Ханс, как-то особенно ухмыляясь, когда увидел руку дочери в руке её телохранителя. -Чем обязаны такому раннему визиту?
Агнес, как ни странно, молчала и с крайне довольной улыбкой смотрела на левую руку Марты, где поблёскивал рубин. Видимо, она сложила в уме все известные факты, включая вчерашнее "обсуждение об увольнении", происходившее на полу, если верить рассказам Матильды. Но в своей шпионке фрау Кофман ни на секунду не сомневалась, а посему не имела поводов ей не верить.
-Вы хотите сказать мне, что остаётесь? -поинтересовался герцог, кратковременно заразившийся проницательностью от жены.
Рихард сделал глубокий вдох.
-Это лишь одна из тем моего с вами разговора, и я затрону её позже,-сообщил Вольф и согнулся в низком поклоне. -Я пришёл сознаться в обмане.
Господа Кофманы переглянулись с ехидными ухмылками на устах. Они решили, будто упомянутый Вольфом обман касался их с Мартой отношений. Их ждал сюрприз.
-Всё в порядке, мы знаем, что вы влюблены в нашу дочь, -снова говорил Ханс, а его жена лишь довольно улыбалась. -Это очевидно даже для меня.
Рихард снова вздохнул и крепче сжал руку своей возлюбленной. Он всё ещё не хотел выпрямляться.
-Если вы подумали об этом, значит, я пришёл сознаться уже в двух обманах, -добавил телохранитель и сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и проверить, хорошо ли заперта дверь. -Я лгал вам с первого дня, с первой минуты нашей встречи, ваша светлость. Вас одурачили мои поддельные документы, состряпанные утром того же дня, и липовые рекомендации, сочинённые буйным воображением господ из конторы "Эккер и Эккер". На самом деле моё имя вовсе не Вольфганг Штейн. Меня зовут, -он приподнял голову и поглядел в глаза Хансу, -Рихард Вольф Третий, князь и бывший правитель Белогории.
Игривые ухмылочки сползли с лиц супругов Кофман и уступили место изумлению. Ошеломляющее признание Вольфа выбило их из колеи минут на пять; всё это время оба молчали, а Рихард перебирал в руке пальчики Марты, очевидно, таким образом успокаиваясь.
-Это шутка? -первой вернула себе дар речи Агнес. -Марта, вы решили нас разыграть? Вы здорово прокололись, оба. Я читаю газеты, и там написано, что князь Белогории умер.
-Отнюдь, -вмешался Вольф, и на его губах появилась нервная улыбка. -Я жив и стою перед вами. И то, что моей мачехе выгодна моя кончина, заставило меня представиться чужим именем. Я искренне прошу прощения за это.
Агнес опять умолкла и перевела взгляд на мужа. Кажется, оба уже не могли понять, шутка это или правда. Вольф понял их замешательство и попросил Марту:
-Фройлин, покажите им, пожалуйста, перстень и медальон. Обратите внимание на герб, ваша светлость.
Рихард знал, насколько непредсказуемой может быть реакция родителей его невесты и чем это могло обернуться. Но просить руку Марты, обманывая самых дорогих ей людей, было бы неправильно. Князь Белогории совершил за свою жизнь слишком много неправильного, чтобы теперь расширять список ошибок и пополнять его новыми наименованиями. Он ждал вердикта.
-Марта, ты знала об этом? Я не вижу удивления на твоём лице, -снова Агнес очнулась первой и, лукаво улыбаясь, принялась допрашивать дочь. -Однако сейчас меня больше волнует совсем другой вопрос: что перстень князя Белогории делает на твоём безымянном пальце?
Ханс стукнул себя по лбу и покачал головой, удивляясь тому, насколько сильно, оказывается, желание его супруги выдать их дочь замуж; а Рихард затаил дыхание, ожидая ответа любимой. Что она скажет? Как поведёт себя? В том, что девушка будет на его стороне, у князя не было сомнений. Чтобы Марта не боялась поведать правду, Вольф кивнул ей и погладил пальцами ладонь, лежащую в его руке.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-14 23:44:13)

Рихард, чуть повернув голову в сторону Марты, наблюдал за ней. Кажется, девушка ничуть не колебалась, рассказывая о предложении князя. И признание в обмане далось ей легко - так почудилось стоящему рядом жениху. Он был этим очень доволен.
-Хватит гнуть спину, ваша светлость, -с улыбкой произнёс Ханс.
-Или нам лучше звать вас сынок? -хихикая, подхватила Агнес. -В любом случае выпрямляйтесь.
Князь вернулся в прямое состояние и посмотрел на родителей невесты. Видимо, признания во всех обманах полностью затмила новость о помолвке, потому что лица обоих Кофманов сияли радостью и не выражали ни капельки презрения или обиды. Это подтверждалось крепкими объятьями, в которые по очереди были заключены молодые люди; Вольфу ещё к тому же перепал хлопок по спине от Ханса.
-Так вот ты какой, цветочек аленький! Князь под видом телохранителя и слуги, -герцога, кажется, всё-таки радовал звучный титул жениха Марты.
-Если вдруг у князей голубая кровь (в чём я склонен сомневаться, поскольку не раз бывал ранен, но всё-таки), то ваше фамильное дерево получит голубую примесь. Правда лишь на словах, поскольку мой трон ускользнул от меня, -признался Рихард, от неловкости тревожа волосы на затылке дюжей ладонью. -Поэтому я даже титулом своим нигде не могу светить. Вы же понимаете, господин Кофман?
Ханс кивнул с глубоким пониманием.
-Само собой, Вольф... Рихард. Я не хочу оставить свою дочь вдовой, а так и будет, если вдруг тайна раскроется и слухи доберутся до Белогории. Ваш секрет останется при нас с Агнес, -пообещал герцог и обратился к Марте. -Я так боялся, что никогда не найдётся такой мужчина, который сумеет поладить с тобой и пленить твоё сердце, -отец взял руку дочери. -Рихард - достойный молодой человек. Многие на его месте умолчали бы любой факт из своей биографии, если бы он мог помешать их счастью, но он честно сознался, не желая обманывать никого. Я с удовольствием передаю тебя ему. Будьте счастливы!
-Нам нужно начать приготовления к свадьбе! -воскликнула Агнес и подскочила на своём кресле, как ошпаренная. -Я сейчас же прикажу со...
-Подождите, -оборвал её Рихард. -Мы не можем играть свадьбу так скоро.
Чтобы успокоить фрау, готовую вот-вот разрыдаться, Вольф пояснил, что именно хотел сказать. Агнес тяжко вздохнула. Гордость мужчин никогда ей была особенно не понятна, и оставалось лишь примириться с этим.
-Я постараюсь стать достойным Марты как можно быстрее, -с улыбкой добавил блондин к пояснениям. -Господин фон Зальцберг наверняка торопится уйти на пенсию не меньше, чем я тороплюсь предоставить ему такую возможность. Я уже наметил на завтра поездку к нему в участок. Кстати, Марта, я бы хотел, чтобы вы поехали со мной. В качестве поддержки.
Князь взглянул на девушку и подмигнул ей, намекая, что разговор с Зальцбергом - не единственное, ради чего можно ехать в Эдельвайс. Тем более теперь, когда больше никто не жаждет покуситься на юную Кофман.
-Она согласна! -решила маменька. -А теперь идите и погуляйте до завтрака. Нам с Хансом надо домучить эту стопку корреспонденции.
Марта и её жених покинули кабинет, и как только закрылась дверь, князь вздохнул с облегчением.
-Мне повезло, что ваши родители очень понимающие, -поделился Рихард. -И теперь мне ясно, откуда у моей Марты столько понимания, заботы и любви.
Он улыбнулся и крепко поцеловал её, пока девушка не успела ничего сообразить.
-Наконец-то я могу целовать вас открыто, не дожидаясь, пока уснёте, -хитрый блеск в глазах князя промелькнул голубой искрой и спрятался. Вот и признался Рихард в своих тайных злодеяниях, и ему совсем полегчало. А недоумевающее лицо Матильды, в очередной раз увидевшей и услышавшей много интересного, добавило ситуации забавности.
-А что это вы так на нас глядите, достопочтенная Матильда? -Вольф изобразил непонимание и показательно заключил Марту в объятья. -Может, хотите запретить мне целовать свою невесту?
Женщина мотнула головой, показывая, что ничего подобного она не имела в виду и -боже упаси! -не запрещала кому-то целовать невесту.
-Идём, любимая, до завтрака ещё полно времени! -воодушевлённо напомнил Рихард и потащил девушку за собой по коридору.
Через десять минут Марта уже сидела под деревом, а её жених лежал на траве, доверительно положив голову невесте на колени и удерживая её левую ладонь у себя на груди, в то время как правая перебирала его волосы. Вдали раздавался стук топора - это Конрад рубил дрова неподалёку. Его силуэт был прекрасно виден отсюда, но князь больше не ревновал к этому смешному пареньку. Щебетание птиц и сонный шелест листвы на ветру добавляли атмосфере текучую безмятежность, которая вскоре была прервана. Рихард услышал подозрительный шорох в кустах совсем близко и, быстро сообразив, спрятался с Мартой за деревом. И очень вовремя, потому что через секунду показался злоумышленник. А вернее - злоумышленница. Но вовсе не Марта была её целью, и даже не Вольф. Мисс Эдис, ползая на четвереньках по траве, выбирала удобную позицию для наблюдения. И выбрала. Конрад, во всей своей красе, обретённой благодаря физическому труду, был достаточно близко, чтобы его можно было разглядеть, и достаточно далеко, чтобы не заметить слежки. Девушка устроилась удобнее и глубоко вздохнула.
-Вы только посмотрите, какой сердцеед, Марта! Всё-таки не зря я вас к нему ревновал, -с улыбкой шепнул Рихард и вышел из-за дерева, вытащив с собой и герцогиню. -Что же вы поближе не взглянете на него, мисс Эдис? -тихо спросил князь.
Девушка вздрогнула и густо покраснела. Она не ожидала увидеть сразу два свидетеля своих тихих вздохов и непристойного поведения. Но поняла, что отпираться бесполезно, поэтому доверительно проговорила:
-Я... я не могу. Разве вы не видите, сколько там служанок столпилось? Если ещё и я добавлюсь...
Рихард понимающе кивнул. Действительно, мисс Эдис никак не могла примкнуть к этой глупой щебечущей толпе. Этого даже представить нельзя. А посему в голове князя моментально родился план.
-Я на секунду.
Он обошёл кусты и покинул укрытие, направляясь прямо к Конраду. Тот всё ещё размахивал топором, и Рихард не мог не отметить, как изменился этот молодой человек за неделю с хвостиком. Руки стали твёрже, мышцы - крепче, и на дохляка он уже не походил. Видимо, не только дрова колол, иначе так быстро не улучшил бы форму.
-Конрад! -окликнул Рихард паренька, и тот сразу же остановился и обернулся. -Уделите мне минутку.
Князь что-то объяснял Конраду, размахивая руками; парень кивал с понимающим умным лицом; тем временем мисс Эдис пряталась за Мартой. Она даже не предполагала, о чём говорят те двое, и ей казалось, что сейчас телохранитель фройлин Кофман сдаёт бесстыжую учительницу верховой езды объекту её любования.
-Мисс Кофман! Что там говорит ваш слуга? Ничего не слышно, -Элен покачала головой и обречённо вздохнула. -Он рассказывает всё своему другу? Теперь я сгорю со стыда. О боже, они идут сюда!
Рихард привёл Конрада к дамам и тут же схватил Марту за руку, чтобы таким образом напомнить, чья она невеста. А то ещё вздумает разглядывать своего друга детства. Парень с полотенцем на шее и с испугом в глазах смотрел на мисс Эдис, но как-то решился заговорить, невзирая на неловкость и борясь с желанием дать дёру от красивой мисс, как он обычно делал.
-Господин Вольф сказал, будто бы на двери конюшни сломалась одна из железных петель, -он заметил на себе пристальный взгляд девушки и поёжился, прикрываясь полотенцем. -Эм... я действительно мог бы помочь. Наш кузнец показал мне, как это делается. Можем пройти прямо сейчас, и я погляжу, что слу...
-Прямо сейчас нельзя! -возразил Рихард. -Вы ещё не закончили колоть дрова.
"А я ещё не успел сломать петлю на двери", -подумал князь и уже потащил Марту за собой в сторону конюшни.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-18 08:43:01)

Судя по лицу, Марта собралась поддержать задумку Рихарда и приобрела такое же хитрое выражение, как у него самого. Так держать, Марта! В эту секунду князь понял, какая из них получилась отличная команда - даже объяснять ничего не потребовалось, всё ясно по глазам.
Как только заговорщики добрались до конюшни, каждый принялся за своё дело. Вольф окинул взглядом дверь, выбирая, какую петлю лучше сломать, а затем нашёл где-то железяку и принялся за дело. Дверь покосилась и повисла на одной петле.
-Марта, вы у маменьки научились такие ловушки ставить? -с улыбкой мастер-ломастер указал на присыпанную травкой подкову. -Она выдирает гвозди из ковра, чтобы все спотыкались, а вы подковки раскидываете с той же целью. Если это передаётся по наследству, то интересно, что придумает потом наша с вами дочурка?
Рихард позволил утащить себя в кусты; юной герцогине было так весело, она так оживилась, что князь не мог не поддержать. Из её слов он понял, что для Марты очень важно устроить благополучие друзей. Наверно, так и поступают все друзья? Он точно не знал, поскольку маленькая фройлин Кофман - его первый настоящий друг.
-Я чувствую, что нынешним счастьем обязан каждому из обитателей вашего поместья, поскольку участвовали все, -пояснил Рихард и приобнял невесту за талию. -Мы должны вернуть долг. Конрад чем-то похож на коня. То ли взглядом, то ли повадками... Очевидно, ему для дрессировки нужна твёрдая рука и не менее твёрдая плеть. Мисс Эдис, должен заметить, прекрасно справляется с лошадьми, -с улыбкой закончил князь и притих, чтобы не спугнуть дичь, если та покажется на горизонте.
А тем временем дичь не подозревала о желании Марты и Рихарда осчастливить всех так же, как их самих недавно осчастливила судьба. Конрад вернулся на поляну, чтобы колоть дрова, как велел Вольф - единственный человек, которого слушался нерадивый слуга. Мисс Эдис ушла следом и присела на пенёк, когда-то служивший креслом для старенького дворника, после чего огляделась. Всех хихикающих девиц, взявших обыкновение наблюдать за Конрадом по утрам, разогнал грозный взгляд телохранителя фройлин Кофман, что очень обрадовало Элен. Она даже улыбнулась. И эту улыбку заметил парень с топориком. Как же хорошо, что это холодное оружие не сумело упасть ему на ногу! Хотя оно приложило максимум стараний к этому и было близко к цели. Конрад покраснел и глубоко вздохнул. Тяжело выносить присутствие кого-то очень важного и при этом делать вид, словно тебя ни капли не волнует подобный расклад. Очень волнует. Мисс Эдис же напротив осмелела и смотрела на паренька с топором практически неотрывно. Он ощущал на себе её взгляд, но продолжал изображать равнодушие. Так посоветовал Вольф, а он дурного не скажет!
-Потерпите немного, я мигом покончу с дровами, и мы с вами осмотрим дверь, -деловито проговорил дровосек и вернулся к своему основному занятию.
Девушка, наблюдавшая за сим действом, была очарована тем, как выглядит Конрад. Он оказался уже совсем не похожим на того нескладного мальчишку, которого даже парнем назвать язык ни у кого не поворачивался, несмотря на его годы. Теперь перед Элен стоял настоящий мужчина, надёжный и сильный. Однако в лице его всё ещё усматривалась та детская непосредственность и наивность, от чего мисс Эдис буквально пришла в восторг. Видимо, как и Марте, ей нравилось сочетание столь противоречивых качеств в одном человеке.
Вскоре дрова были наколоты, и Конрад, ополоснувшись из бочки и утираясь полотенцем, шёл к конюшне. Элен брела следом, поглядывая на обнажённую спину парня. Как он хорош! И почему она раньше это не заметила? А ведь могла бы. Конрад частенько заглядывал к ней, хоть обычно и удирал уже через минуту или две. Но ведь заглядывал! Значит, не так уж всё плохо и безнадёжно.
-Ох, ничего себе! -воскликнул подмастерье кузнеца, увидев отломанную петлю. -Будто домушник руку приложил.
Рихард хотел гордо приосаниться, но тогда его блондинистая шевелюра показалась бы из кустов, что могло испортить конспирацию. Поэтому он ограничился задиранием носа кверху.
-Ах, с этим возможно что-нибудь сделать? -притворно ужаснулась мисс Эдис, прекрасно понимая, кто изуродовал дверь. -Не хотелось бы оставлять конюшню открытой.
Девушка коснулась плеча Конрада, и тот вздрогнул, ощутив столь желанный жест. Он стойко боролся со страхом, велевшим бежать от Элен как можно быстрее и дальше, а посему оставался пока на месте.
-Конечно. Я всё исправлю. Говорю же, что кое-чему научился. Пусть я не умею седлать коня, зато подковать его или дверь уже смогу, -он улыбнулся и перешагнул порог. Его нога сразу же обнаружила оставленный Мартой подарочек. Мисс Эдис перешагнула порог следом за Конрадом, и в итоге оба оказались в стоге сена. Парень снизу, девица сверху.
Рихард решил: самое время прекратить наблюдение, а то уже неприлично получается. Почти как с Альбеттой и Яннесом, с той лишь разницей, что в прошлый раз шпионаж получился случайным. Пока сено мягко обнимало парочку смущённых молодых людей, Вольф и Марта покинули укрытие и отправились на громогласный зов Матильды. Пришло время завтрака.
-Любимая, будьте добры, в этот раз не заигрывайте с моей ногой под столом. Теперь, когда вы моя невеста, я могу не сдержаться, -шёпотом предупредил блондин и хитро улыбнулся.
Двери распахнулись, и в столовую вошли двое молодых людей, держащихся за руки. Зал пока был пуст. Видимо, Ханс и Агнес до сих пор разгребали корреспонденцию. Но Вольфа не сильно волновало, придут они или нет. Его внимание полностью поглотила Марта. Он выдвинул девушке стул, а затем придвинул свой поближе, так что подлокотники их стульев плотно прижались друг к другу.
-Радость моя, взгляните, пожалуйста, на месте ли те пять гвоздей, что я вбил в ковёр. Меня что-то ностальгия замучила, когда посмотрел на Конрада и Эдис. Хотелось бы снова попробовать на вас упасть.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-21 09:33:59)

Очевидно, общение с князем Белогории ни для кого не проходит бесследно. Вот оно - его пагубное влияние на воспитанную и скромную фройлин. Теперь она валяет по полу своего жениха и лежит на нём сверху, ничуть не переживая о наличии свидетелей.
-Ах, споткнулись... -недоверчиво произнёс Рихард, качая головой, и улыбнулся юной герцогине в ответ. -А я думал, пригвоздили меня к ковру, чтобы заигрывать с моей рукой.
Князь продемонстрировал пятерню, после чего погладил Марту по спине. И тут вошли родители. Ханс уделял больше внимания газете, чем происходящему вокруг, зато его жена с удовольствием глазела по сторонам. И, естественно, она не могла удержаться от комментария.
-Марточка, имей совесть. Ещё свадьбу не сыграли, а ты уже второй раз уронила жениха.
-О, не волнуйтесь, фрау Кофман, я разрешаю Марте ронять меня сколько угодно, -руки Рихарда сомкнулись на талии невесты, показывая всем, что так просто фройлин уже не сбежит. Скатерть решила пособить князю в задержании и переплелась с платьем девушки. -А Марта за это разрешит мне что-нибудь другое.
Агнес улыбнулась и села на место подле мужа. Теперь, когда у их дочери на пальце есть обручальное кольцо, мать сумеет, наконец, расслабиться и прекратить столь утомительную слежку, лишь иногда позволяя себе полюбопытствовать, но ненавязчиво. По этой причине фрау Кофман глядела на дно пустой тарелки, показывая, что не обращает внимания на дочь и будущего зятя.
-Вы попались в сети, моя дорогая, -шепнул князь и сел на полу; девушка вынуждена была сесть тоже. -Но сегодня я добрый, поэтому выпущу вас, милая русалочка.
Глядя через плечо фройлин и обнимая её, Рихард распутал туфельки и ноги, очутившиеся в кружевном капкане скатерти. Следом распутались руки, и девушка была возвращена на стул. Вскоре подали завтрак; Агнес велела слугам плотнее закрыть двери, и за столом затеялась беседа.
-Рихард, расскажите нам о своих родителях. Очень жаль, что мы не сумеем познакомиться лично, но вы своим повествованием можете создать впечатление, будто мы с ними дружили, -с тёплой материнской улыбкой попросила фрау Кофман. -Надеюсь, моя просьба не слишком бестактна.
Князь поглядел в такие же зелёные, как у его невесты, глаза и улыбнулся в ответ.
-Она скорее удивительна, чем бестактна. Я даже рад, что есть люди, которым это интересно. Мой отец, Рихард фон Вольф Второй был добрым, мягким и доверчивым человеком. Он никогда не сомневался в искренности людей, -князь хотел добавить, что это его и погубило, но не стал; общий тон беседы располагал скорее к сентиментальным воспоминаниям, чем к драме. -Моя мать, Стелла фон Вольф, была самой красивой женщиной Белогории. И я говорю это не потому, что являюсь её сыном и сужу предвзято, -с улыбкой пояснил Рихард. -Я более чем беспристрастен. Отцу пришлось изрядно потрудиться, чтобы завоевать её внимание и пробиться сквозь бесчисленную толпу потенциальных женихов. Марта, это немного похоже на нашу с вами историю знакомства.
Вдруг князь схватился за ладонь юной герцогини, прижал к своему сердцу и посмотрел в глаза невесте.
-Но клянусь, любимая, я буду беречь вас в миллион раз лучше, чем мой отец берёг мою мать. Пускай на самом деле я не телохранитель, однако с этим делом справлюсь на отлично. Верите?
Агнес сидела тихо. И когда взгляд Рихарда отпустил её глаза, перейдя на Марту, фрау Кофман поняла: лишним свидетелям здесь уже не место. Она толкнула мужа локтем в бок и жестом намекнула, что надо оставить детей наедине. Ханс неповоротливо выполз из-за стола и в сопровождении жены покинул столовую, плотно прикрыв за собой двери. Вольф даже не увидел этого; сейчас Марта волновала его куда больше, чем всё окружающее. Он испытывал острое желание рассказать невесте обо всём на свете, раскрыть ей своё прошлое и попросить прощения за свой неприятный характер.
-У нас с отцом одинаковый вкус, теперь я это заметил. Вы немного похожи на мою мать в лице и очень сильно похожи на неё в характере. Мне так нравится ваша доброта, милая Марта, так обожаю ваше милосердие и способность сострадать... Если бы не эти качества, вы не сумели бы полюбить такого негодяя, как князь Белогории. Но вы напротив помогали мне и поддерживали. Я очень люблю вас и никогда не смогу полюбить кого-то ещё. Вы мой смысл жизни. Поэтому я буду беречь вас пуще любого сокровища...
Князь сказал это и наклонился к Марте за поцелуем, которым тут же тронул её губы. Ощутив вкус сладкой помады, Рихард улыбнулся.
-Простите, что полез за десертом раньше, чем с тарелки исчезло основное блюдо. Не ожидал, что вы такая сладенькая и этим перебьёте мне весь аппетит.

Рихард получил молчаливый, но предельно понятный ответ на свой вопрос. Он был доволен им так же, как и поцелуем, который фройлин потребовала сама. Нечасто увидишь подобное! Обыкновенно она скромнее и стыдливее.
"Это всё моё влияние", - сразу понял князь и улыбнулся. -"Ей бы ещё капельку наглости, и краснеть придётся уже мне".
Вольф понял, как давно Марту волновали вопросы касательно его семьи. Раньше он не смог бы ответить на них - слишком сильна была горечь от потерь, пережитых им недавно. Но сейчас, когда князь так счастлив иметь рядом с собой понимающих людей, самое время поведать о прошлом. В конце концов невеста должна знать. Рихард не мог не заметить, как нервничает девушка.
-Ах, Марта, не дёргайтесь так, -улыбка не покидала уста князя, а рука юной герцогини не покидала его ладоней. -Понимаю, вы боитесь сделать мне больно. Но поверьте, безобидные вопросы - это не то, чем можно ранить мужчину, побывавшего в аду. Вздохните поглубже и успокойтесь. А я пока поведаю вам всё, что хотите знать. Фрау Кофман, вы, наверно, тоже...
Вдруг Вольф понял: столовая давно опустела, и кроме двух молодых людей в зале нет ни души.
-Значит, повествование будет предназначено лишь вам, моя фройлин, -констатировал Рихард. -Вы желаете знать, какова из себя мачеха? Если бы я не знал, что она предательница и интриганка, то продолжал бы считать её своей второй матерью. Мне было четырнадцать, когда тяжело заболела и умерла моя мама. Отец казался таким несчастным, таким потерянным... Я не мог это выносить и часто убегал из дома, хотя и понимал, как он нуждается в моей поддержке. Продлилось подобное не очень долго. Поддержку ему оказал другой человек - Элеонор ван Штайн, личная служанка моей матери. Она и ко мне нашла подход, я перестал убегать. Мы с отцом её полюбили. Я, будучи мальчишкой, поверил первой женщине, которая изобразила материнскую заботу, а отец - первой, кто сумел утешить его боль. Позже, когда мне было уже двадцать, тяжёлая болезнь свела в могилу Рихарда Вольфа Второго. Я решил бы, что это злой рок, что сама Судьба уготовила уготовила князю Белогории такую участь. Но случайно подслушанный разговор дал мне основания полагать: у судьбы есть имя. Элеонор, блестящая травница и знаток ядов. А затем постепенно понял, что мою мать отравила тоже она. Вот поэтому, милая Марта, я не мог так долго довериться вам. Было так... страшно. Страшно в очередной раз быть преданным, -Рихард посмотрел девушке в глаза и, получив от них ласковый, участливый взгляд, продолжил рассказ.
-Я пытался донести до окружающих, что это мачеха виновна в смерти правителя и его жены. Но в замке все были на её стороне. Никто не ведал о том, какова эта женщина на самом деле! Но я не могу их винить, поскольку сам до последнего отрицал её причастность к злодеяниям. Пока у нас с нею не случился откровенный разговор. Я понял, как бесполезны мои потуги возвратить справедливость, а посему продолжал жить так, словно ничего не случилось. Когда уходил в военные походы, мачеха провожала меня, будто родного сына, щедро смачивая притворными слезами мой дорожный плащ. Когда ко мне приезжали потенциальные невесты, она давала им от ворот поворот, во всеуслышание заявляя, что позволит своему сыну (то бишь мне) жениться только по любви. Просто ей было крайне невыгодно, чтобы у князя появились жена и наследник, ведь тогда придётся убирать уже троих. В таком случае подозрений было бы не избежать. Я продолжал вести скрытую борьбу с ней. Понимая, как опасен Рихард Третий, Элеонор решила избавиться от него, -Вольф заговорил о себе в третьем лице, словно дальнейшее рассказывалось о ком-то другом. -Он вынужден был скрыться, а после все газеты Белогории и окружающих княжеств с удовольствием погребли бывшего князя. Что дальше, вы и так знаете, душа моя. Несмотря на трагичность моего рассказа, я счастлив, что судьба, каким бы ни было её имя, сложилась именно так, а не иначе. Ведь в противном случае я не встретил бы самую добрую, самую красивую, самую верную девушку на свете. Вас, моя дорогая, -Рихард поцеловал руку невесты так, словно опять давал присягу. На лице девушке, как ему показалось, возникло такое глубокое сочувствие, что Марта стала ещё краше. -Ох, если вы будете смотреть на меня таким жалостливым взглядом, я непременно этим воспользуюсь. Вы сами знаете, насколько бесстыжий у вас жених.
Рихарду хотелось разрядить обстановку. Он считал, что нельзя омрачать счастье своей милой фройлин, ведь сегодня их будущий брак одобрили её родители, а значит, состоялась помолвка.
-Какие у нас будут планы после завтрака, милая Марта? Сегодня я весь в вашем полном распоряжении, как и обещал.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-27 22:01:11)

Рихард был удивлён странным желанием Марты провести романтический день в полицейском участке. Может, она настолько сильно любит мужчин в форме, что хочет скорее увидеть своего жениха в подобном одеянии? Вольф иначе представлял день, посвящённый их высокой и выстраданной любви, а посему не планировал соглашаться сразу.
-Вы серьёзно? Милая Марта, скажите, что вы пошутили, -нахмурив брови попросил князь. -Какие могут быть законы и полицейские участки в день нашей помолвки? Или, может, вы просто скорее хотите за меня замуж?
От улыбки лицо Рихарда просветлело, и он засмеялся. Девушка назвала его "будущим супругом", что лишь подтверждало его догадку. Прогулка по Эдельвайсу казалась отличной идеей на сегодня, если бы не сочеталась в планах Марты с походом в прокуренный кабинет фон Зальцберга. Вольф собирался поторговаться. Княжеская привычка не соглашаться с первым, что ему предлагают, дала о себе знать. Даже когда он уверен в правильности предложения.
-Милая Марта, вы уверены в своём желании? Хотите пройтись по участку и посмотреть на томящихся за решёткой зловонных преступников вместо того, чтобы прогуляться по саду, полному благоухающих цветов? -хитро прищурившись, Рихард ждал, что же его невеста скажет на столь логичный довод. Безусловно, Марта права и надо как можно раньше ознакомиться с законами Штернеланда, чтобы фон Зальцберг мог скорее уйти на долгожданный заслуженный отдых. Но ей придётся убедить упёртого князя. Любым из доступных ей способов.
-Я обещал посвятить сегодняшний день вам, а не господину фон Зальцбергу. Но если вдруг вы решите спровадить меня в участок, то уверяю: вы будете подле меня и не отойдёте далее двух шагов. Вам придётся лицезреть всю грязь этого мира и услышать множество отборных бранных слов как от заключённых, так и от полицейских, ибо ни те, ни другие не стесняются никого, в том числе титулованных барышень. Вы всё ещё желаете поехать со мной в участок?
Рихард был почти на сто процентов уверен, что даже его изощрённая фантазия не сумеет выдумать нечто, способное отговорить Марту от её затеи. Князь слишком явно чувствовал поддержку со стороны юной герцогини, чтобы поверить, будто она испугается преступников или дыма в кабинете начальника полиции. Эта мысль грела его и добавляла ему задора в описании ужасов, которые могла увидеть Марта. Однако её решимость, кажется, только крепла от этого. Ну конечно, фройлин так любит всё запретное! Вспомнить хотя бы радость, с которой она ела с ножа или огонёк в глазах от ночной прогулки по саду. Князь в очередной раз убедился, что только начальнику полиции под силу будет приструнить эту очаровательную любительницу переступать через запреты.
-Марта, когда мне выдадут наручники, первым человеком, на чьих запястьях защёлкнутся их браслеты, будете вы, -прямо над ухом девушки низким томным голосом проговорил Вольф, уже привыкший ощущать себя в роли полицейского. -Попрошу Зальцберга одолжить мне парочку. Сегодня.
Вот и согласился.
-Но... -ещё одна княжеская привычка - диктовать свои условия в любых соглашениях и сделках - заявила о себе, -...сначала прогулка по Эдельвайсу, а потом поход в полицейский участок. И едем на одном коне.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-29 14:45:24)

Юная герцогиня решила торговаться и гнуть свою линию. Рихард улыбнулся: того ему и было надо. Очевидно, Марта уже поняла, что с князем нужна хитрость и настойчивые уговоры. Она давила на его ощущение ответственности и оперировала утверждениями вроде "сделал дело - гуляй смело". Вольф поднялся и, держа стул Марты за спинку, запрокинул его назад, чтобы девушка не сбежала.
-Я вижу в ваших словах рациональное зерно, моя дорогая. А ещё чувствую сладкий шлейф романтики, почерпнутый вами, наверно, из тех розовых книжек. Но идея с прогулкой по набережной на закате мне очень нравится, -произносил тот самый низкий голос, который так нравился Марте, пока Рихард склонялся к ней всё ниже. -Хорошо, вы меня уговорили. Но не думайте, что в следующий раз это будет так же легко.
Дьявольская ухмылка на устах князя проскользнула и исчезла, как только невесомый поцелуй тронул губы юной герцогини. После этого девушка вместе со стулом была возвращена в исходное положение, а Вольф уже направился к выходу из столовой.
-К вашему сведению, я имею кой-какие представления о законах Штернеланда. Пусть я не знаю их так хорошо, как должен знать полицейский, однако я изучал, чем живут соседи Белогории. Вдруг придётся войной пойти. Ваш князь - рыхлый тюфяк, которому неинтересно благополучие граждан, поэтому вывод, что я легко бы вас завоевал, сделался сам собой, -со злорадной и торжествующей ухмылкой Рихард повернул голову к невесте; его ликование объяснялось легко: за слабые законы он буквально презирал князя Фолкера фон Штерна и при этом чувствовал своё превосходство над ним как над правителем. Все эти мысли отразились на лице Вольфа. Ощутив взгляд Марты, будто нечто осязаемое, белогорский князь слегка успокоился и вернул хладнокровие голосу.
-Я соберу дорожную сумку, а вы оденьтесь соответствующим образом. Позже зайду за вами в комнату, и мы вместе отправимся к мисс Эдис. Надеюсь, они с Конрадом уже всё обсудили, и мы им не помешаем.
С этими словами Вольф покинул столовую и первым делом направился в библиотеку. Просто его планы слегка скорректировались. Князь собирался освежить в памяти изученные законы чужого княжества. Он просто не мог ударить в грязь лицом перед Зальцбергом! Да ещё при невесте. С горем пополам, привыкший к строгому порядку блондин отыскал необходимое издание среди хаоса бесчисленных полок библиотеки Кофманов и принялся пролистывать. Его память выхватывала суть, отставляя подробности и откладывая их для более детального изучения на потом. Ушло на это минут пятнадцать. Пора было заняться дорожной сумкой.
Дверь в родную комнату открылась, приветствуя хозяина протяжным жалобным скрипом, словно плакалась о том, как редко её смазывают. Но Вольф проигнорировал эту жалобу и прикрыл дверь, опять позабыв закрыть её на замок. Очевидно, жених и невеста постепенно менялись привычками.
Князь приступил к сборам. Он никогда не брал лишнего - только то, что действительно может пригодиться. Думая о безопасности фройлин (ведь возвращаться они будут явно затемно) Вольф решил, что хорошо бы взять хлыст. Проходя мимо зеркала к кожаному боевому товарищу, Рихард увидел своё отражение. Щетина! Какой кошмар! Пусть она едва проглядывает, в таком виде нельзя претендовать на пост начальника полиции. И ни в коем случае нельзя позволять фройлин гладить его по щеке! Это, пожалуй, было решающим доводом в пользу срочного бритья. Князь разделся до пояса, чтобы не испачкать одежду, достал из чемодана принадлежности брадобрейского промысла и, усевшись на стул перед зеркалом, принялся тщательно намыливать щетину щёткой. Он слегка горбил спину, наклоняясь ближе к отражению, чтобы не пропустить ни миллиметра. Руки фройлин теперь гораздо чаще будут бегать по его щекам, а посему нельзя допустить, чтобы что-то кололо её мягкие пальчики.
Дверь комнаты никак не хотела молчать. Она снова заскрипела, и намыленное лицо князя повернулось в её сторону.
-Марта? -предположил он, пытаясь смотреть сквозь деревянный узор.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-29 18:54:27)

Рихард полагал, что вряд ли кому-то, кроме Марты, может понадобиться его комната. Пока лишь она проявляла столько интереса к его скромному обиталищу. И без стука вламывалась тоже только она. Это стало визитной карточкой фройлин Кофман и могло считаться своеобразным паролем.
-Вы ещё не готовы?
-Не готов, -спокойно ответил Вольф, несколько смущённый тем, что его застали с мыльной пеной на лице. И не только пена принуждала князя слегка устыдиться - шрамы по всему телу не давали ему покоя и казались каким-то серьёзным увечьем. Но его смущение быстро прошло, когда стало очевидно, что им любуются несмотря ни на что. Это заставило улыбнуться. Как и замешательство вновь поскромневшей фройлин. -Не готов потому, что уверен: Зальцберг не ожидает нашего приезда. А значит, нам не обязательно торопиться. И вообще я решил, что не хочу колоть вас своей щетиной. Начальник подождёт, пока я побреюсь.
Заметив явное желание Марты сбежать поскорее, Рихард снова улыбнулся и чуть не съел пену, съехавшую на губы. Пришлось вытереть её полотенцем.
-Останьтесь со мной. Зачем куда-то идти? Тем более что вы правда можете помешать Эдис и Конраду. Они нам с вами миловаться не мешали, прошу это учесть! Да и как будет готов конь, если никто не просил его подготовить? А в комнате вам будет одиноко. Без меня. Как мне без вас, -он встал и закрыл дверь у девушки за спиной. Похоже, привычка щёлкать замочком теперь срабатывала только после того, как в комнату заходила Марта, а никак не раньше. Очутившись вблизи невесты, блондин пробежался по ней взглядом. Чудо, как хороша! В любом одеянии хороша. Но Дювали да Гольдберги могут навсегда забыть об этой красавице и идти лесом. Фройлин Кофман принадлежит князю Белогории!
-Прекрасное платье, милая Марта, -похвалил Вольф и вернулся на стул перед зеркалом. -Опять мне придётся вас ревновать. Сколько бы ни прикрывались ваши хрупкие плечики платком, а руки - перчатками, это меня не утешит. Может, ещё разок вас укусить?
Он говорил о своей ревности с улыбкой, и это могло показаться шуткой, однако глаза не лгали и ясно показывали, что огонёк собственнического чувства начинает разгораться уже сейчас, когда Марту не видит никто, кроме него. Рихард начал бриться и опять сгорбился, чтобы быть поближе к зеркалу. Однако теперь не только ради бритья. Так он наблюдал за фройлин, стоящей за спиной.
-Не стесняйтесь, любимая. Присаживайтесь. Что же вы, как не родная? -посмеиваясь, князь обтёр ножик с мылом о полотенце и продолжил процедуру. -Вы здесь достаточно частый гость, чтобы ощущать себя, как дома. Тем более, что дом и правда ваш.
Нервозность Марты ему была очень понятна. Наверно, Марта чувствовала нечто схожее с тем, что и он сам, когда увидел её в изумрудном платье, уготованном французами к балу. Эти воспоминания вкупе с изучающим взглядом фройлин, который она всячески прятала, выкрасили уши князя в красный цвет и залили румянцем лицо и шею, а по спине побежали мурашки. Рихард сделал вид, будто вытирает полотенцем лишнюю пену, но на самом деле он просто хотел прикрыть лицо, предательски выдающее его смущение.
"Да что же это такое? Она просто смотрит, а я краснею. С чего вдруг вся эта юношеская стеснительность?" -князь не мог понять, почему хладнокровие никак не возвращается. Раньше сила воли срабатывала против подобных чувств достаточно легко. Может, всё дело в том, что теперь Марта - его невеста, а не просто девушка, в которую он влюблён? Так гораздо сложнее держать себя в руках.
Долго прикрываться полотенцем не позволяли планы, намеченные на сегодня, и алый Рихард продолжил бритьё. Он пытался успокоиться, а чтобы фройлин не хихикала там, на заднем плане, решил и её смутить.
-Как только я закончу, попрошу вас проверить мои щёки на гладкость, дорогая. Не пропустите ни дюйма! Это очень важно. Вам ведь их ещё не раз трогать. Кстати... может быть, снимете перчатки и поможете? Вот здесь самому очень трудно что-то увидеть и не порезаться во время бритья, -хитрец указал на шею под подбородком. -Вы ведь не хотите, чтоб ваш жених надрезал себя и истёк кровью?

Отредактировано Рихард Вольф (2014-05-30 21:58:01)

Вольф явственно ощущал, что за ним наблюдают, и испытывал по этому поводу противоречивые чувства: с одной стороны, ему нравилось внимание девушки, которую он так долго и старательно завоёвывал; но с другой стороны, её долгожданный взгляд ужасно, до дрожи смущал, и с этой робостью князь ничего не мог поделать. Так и впрямь существовала опасность порезаться, если бриться самому. Тем более, что в этот раз Рихард взял самый острый нож, какой у него есть, поскольку прошлый оказался туповат и не сделал всё, как надо, не оправдав доверия.
"О боги, и в таком виде я сватался к герцогине?" -одна лишь мысль о том, что родители Марты наверняка заметили его небрежность, внушала стыд. И стыд добавлял румяной краски лицу, шее и ушам. Плюс к этому в комнате будто стало жарче, и даже отстуствие одежды на верхней половине тела не спасало.
-Вы точно так же говорили, что не умеете натирать настойкой плечо, однако всё получилось отменно. Никогда не забуду ваш чувственный массаж и тёплые руки. Постарайтесь и в этот раз, я в вас верю, -с улыбкой попросил красный князь, упорно делая вид, что спокоен, уравновешен и весел.
Девушка согласилась на столь возмутительное предложение, очевидно, из-за интереса к процессу. Именно в любопытстве, которым так сияли глаза фройлин, Рихард видел главную причину положительного ответа. Как только в руки Марты попал нож, она здорово осмелела и поменялась в лице. Из глаз его любимой девушки смотрела та самая герцогиня, которая любит всё острое и запретное. Мурашки бросились врассыпную по всему телу князя, стоило увидеть невесту такой властной. Впервые он доверился человеку настолько, чтобы самолично вложить ему в руку нож и стать беззащитным. Это ясно показывало, что Марта казалась ему совершенно неспособной ни на какое предательство. Вольф приподнял голову, повинуясь девушке, как дрессированный волк. Мыльная пена покрыла шею князя благодаря заботливым рукам начинающего брадобрея.
-Я буду неподвижен, как статуя, и нем, как рыба, милая фройлин, -с благоговейным трепетом прошептал князь и на несколько секунд прикрыл глаза. Взгляд Марты следил за ним очень пристально, и выдержать это было нелегко. Околдованный этим взглядом с ярко-зелёными искорками, Вольф начал сбивчиво дышать, хотя и пытался контролировать эмоции. И ругал себя за буйную фантазию, в очередной раз подставившую его. А ещё он представил, как их с Мартой совместная забава выглядит со стороны. Должно быть, зайди в комнату Матильда или Агнес, даже они покраснели бы, добавив воображаемых подробностей сверх увиденных.
Рихард сам попросил помочь, а значит, автоматически лишался права на побег. Только мысль подобного содержания заставляла его оставаться на месте. Властная герцогиня села к нему на колени, отчего князь на миг даже растерялся, не зная, что делать с собой и своей дрожью. Однако тело подумало за него, и рука Рихарда придержала Марту за бедро, чтобы придать девушке устойчивости и сделать её положение надёжным. Нож скользил по шее, а кровожадная герцогиня улыбалась, очевидно, чувствуя, как трепещет её жених. Сейчас он готов был подчиняться Марте полностью. И дело не в том, что в этих изящных руках находилось холодное оружие. Сердце Рихарда тоже принадлежало ей. Вдруг красавица остановилась, убрала острое лезвие и задала любопытный вопрос, вновь прожигая в блондине дыру пристальным взглядом.
-Вы упорно хотите опять вогнать меня в краску, фройлин... -князь серьёзно задумался и придержал Марту уже обеими руками, поскольку та начала соскальзывать с колен. -Увидев вас после того, как герр Кофман поведал мне, что вас преследуют женихи и влезают в окошко ради свидания, я подумал, что у этих негодяев хороший вкус. Отчётливо помню промелькнувшую мысль: "Я бы тоже предпринял попытку похитить эту девушку", -улыбка убрала серьёзность с лица Рихарда. Он не мог вспоминать тот момент с каким-то иным настроением. -И, честно говоря, я решил, что вам просто пора выйти замуж, дабы избавиться от лишних воздыхателей.
Князь рассмеялся. Он ведь правда думал о таком решении проблемы поначалу.
-Только я отнюдь не собирался становиться одним из них; у меня тогда было много других забот. Как мне казалось, более серьёзных, -он сделал паузу. -Вопрос за вопрос, фройлин, -хитро прищурив глаза, Рихард перехватил инициативу прожигающего взгляда, -а что вы подумали, увидев в первый раз меня? Мне показалось, я вас напугал. Можете говорить без утайки, я всё равно знаю, что сейчас вы меня любите. Не опасайтесь, обидеть не сумеете.
Вольф понимал, что девушка с такой сильной интуицией, как у Марты, вполне могла подумать о нём не слишком хорошо. Особенно после того холодного княжеского взгляда, каким он её одарил при первой же встрече.
-И ещё мне интересно, -внезапно добавил князь, -что вы планировали со мной делать, когда распотрошили содержимое моего чемодана и поняли обманчивость моей роли. Сознаетесь или самому угадывать?

Отредактировано Рихард Вольф (2014-06-06 20:08:45)

Отвечая на вопросы, Марта очень нервничала. Это было так же ясно, как божий день. Она смотрела в глаза, и поэтому в них так легко оказалось разглядеть суетливое и виноватое беспокойство, словно речи Рихарда о том, что невеста может говорить всё без утайки и прикрас, прошли мимо её ушей. Невдомёк барышне, что Вольф знал и сам, каким подлым типом всегда являлся. Удалось ли исправить хоть что-нибудь в его отвратительном характере или нет, князь был также не уверен, однако надеялся, герцогиня сумела сгладить хотя бы самые острые углы.
Рихард слушал внимательно. А точнее, старался слушать, - этому отнюдь не помогала ладонь Марты на его плече. Он даже едва не выронил фройлин, обмякнув в её руках. Вновь пришлось приложить много усилий, чтобы успокоить дыхание. Сердце же было бесполезно просить стучать пореже и потише, -оно уже давно перестало подчиняться приказам. Что за гнусный дезертир. И дурацкая жара в комнате только нарастала.
-"Нелюбовь к вам пришла много позже", -повторил Вольф за девушкой и усмехнулся. -Ха-ха, Марта! Она была такой короткой, что я не успел как следует её ощутить. Как и игру "по моим правилам". Хотя ваша маменька - это действительно очень грозное оружие, -блондин улыбался, но было видно, что эта улыбка - на самом деле отчаянно подавляемый смех. Бритва у горла помогала сдерживать эмоции не так хорошо, как хотелось бы, но князь старался. Кто знает, сколь опасна юная герцогиня с золотым блеском в глазах и с серебряным - на лезвии ножа.
Невеста ответила на вопросы так искренне и наивно, что Рихард умилился. Он, казалось, даже слышит едва уловимый хруст: это совесть грызла его возлюбленную. Неужели она чувствовала себя такой виноватой за прошлые мысли?
"Ах, моя милосердная, совестливая Марта!" -чуть не хихикая, подумал Вольф.
Но его весёлость смело, как ураганом, когда девушка, закончив брадобрейские дела, кинулась в объятья, прося прощения. Ласковый и при этом неуверенный тон её голоса звучал серьёзно. Она правда винила себя в таких мелочах, как ошибочное мнение.
-Полно вам, Марта, -с улыбкой проговорил Рихард, крепко обнимая невесту в ответ и поглаживая дюжей ладонью её спину, -я ведь сказал, что не обижусь на ваши слова. Говорил я это? Говорил. Вы, прелестное создание, всегда были и будете на особом счету. Я прощу вам любые высказывания в мой адрес и отвечу на любые вопросы, какие моей невестушке вздумается задать. Я не знал от вас грубости, вы всегда относились ко мне с лаской и мягкостью, которых я не заслуживал, так что не терзайтесь. Но милая моя, -хитрый бес по имени Рихард решил разрядить обстановку, -позвольте всё же некоторые мысли держать при себе хотя бы до свадьбы. Иначе вы скажете, что я похабник, а так хочется сохранить пред вами репутацию джентльмена.
Этих слов князю, претендующему на звание джентльмена, показалось мало.
-Когда вы горячо дышите мне в плечо, я ни за какие коврижки не соглашусь выдать вам свои мысли, любимая. Постыжусь.
Он рассмеялся и вцепился в Марту обеими руками, чтобы пресечь возможные попытки к бегству, а затем вытянул шею и начал трогать поцелуями всё, до чего мог дотянуться на её лице. В момент, когда лобызания стали близки к уху герцогини, в дверь робко постучали.
-Господин Вольф! -это был голос Конрада; парень казался ужасно взволнованным, даже если не видеть его лица. -Мне очень надо поговорить с вами... Вы там?
Рихард тяжко вздохнул. Пожалуй, в этом доме ему не дадут спокойно насладиться обществом невесты.
-Да, Конрад, я здесь! Подождите меня около конюшни, я скоро приду, и тогда поговорим, -князь шёпотом попросил Марту не подавать голоса.
-Только не возле конюшни! -взмолился паренёк и стукнул кулаком в дверь. -Там мисс Эдис... А я... я... о ней хотел поговорить.
Вольф тихо простонал нечто вроде "за что мне всё это?", и после минутной паузы предложил:
-Тогда приходите в беседку с теневой стороны сада. Но имейте в виду: я приду с Мартой.
За дверью помолчали несколько секунд.
-Ладно. Только пускай она закроет уши, когда я попрошу! -отчаянно согласился Конрад. -Это будет мужской разговор. Всё, оставляю вас двоих наедине.
Затопали удаляющиеся шаги парня, и Рихард позволил себе расхохотаться.
-Марта, вы это слышали? Кажется, наши с вами бесчинства возле конюшни возымели амурный успех. А наши бесчинства в этой комнате были обнаружены самым недалёким человеком поместья.
Князь встал, хорошенько вытер лицо полотенцем от остатков пены на щеках и начал одеваться. Если даже Конрад понял, что в комнате не один, а два человека (возможно, его ухо уловило звук звонких поцелуев), то Матильда или Агнес в два счёта разгадают, что творится за дверью. Марта и так уже красная, этого она уже не сумеет пережить.
-Пока не надевайте перчатки, любимая. Я хочу подержать вас за руку, -с улыбкой попросил Рихард, поправляя лацканы сюртука перед зеркалом и поглядывая на невесту. -Мне это так нравится. Идёмте.

Рихарду нравилось делать намёки, говорить о том, о чём тактичные люди обычно молчат, и всё ради одной цели: ради алых щёчек Марты. Ощущать себя бесстыжим рядом с ней было почему-то крайне приятно и даже жизненно необходимо Вольфу. Возможно, это был способ почувствовать хоть какую-то власть над невестой. "Власть Вольфам всласть", -гласила белогорская поговорка, и на протяжении династии в семь поколений она ни разу не давала осечку.
Марте, похоже, очень нравилось участвовать в устройстве личной жизни обитателей поместья. Это наследство от Агнес. Точно от неё. С каким восторгом эта женщина бралась за амурные дела! Вот и дочь пошла по её стопам. Но если это принесёт кому-то счастье, то почему бы и нет? Талант свахи в Агнес так же очевиден, как проницательность и яркий, незаурядный ум.
Девушка пожелала помочь сборам и поправить шейный платок. Эта забота так понравилось князю! Он видел отражение в зеркале и с точностью мог сказать, как это выглядит со стороны: они вдвоём смотрелись, как любящие супруги, прожившие вместе не один год. Довольная ухмылка вновь появилась сама собой, и лоб, слегка наморщенный от размышлений, разгладился. А в глаза вернулись пляшущие искорки. Видимо, зажглись от того тепла, что разлилось по телу от трогательной заботы невесты. Он не мог не ответить на это таким же жестом со своей стороны! Но, как назло, Марта была идеальна от волос до кончиков ногтей. Оставалось лишь изобразить эту заботу, показав скорее намерение, чем нацеленность на результат. Рихард вытянул руки вперёд и сделал вид, что поправляет причёску девушки. Князь заправил ей короткую прядку за ухо и придирчиво оглядел остальную композицию, но, ничего не найдя, просто пригладил волосы невесты и сопроводил это пристальным взглядом в глаза.
-У меня есть много чего сказать Конраду, милая, но боюсь почти всё это не касается интересующей его сейчас темы, -с ироничной ухмылкой на устах ответил Рихард.
Он знал, что не только не обладает талантом сеять любовь, но и не имеет достаточно собственного опыта в отношениях между мужчиной и женщиной, хотя судя по его метким и откровенным намёкам, это сложно о нём подумать. Его отец был популярен среди женщин и мог легко завоевать любую, поскольку знал, чего они хотят. Эти знания князь Рихард Второй передал сыну на словах, но не объяснил, что следует делать с завоёванными женщинами дальше, поэтому Рихард Третий действовал с Мартой исключительно интуитивно. Но свою интуицию другому не передашь! И Вольф не знал, сумеет ли вообще дать дельный совет пареньку, возложившему на него такие надежды. Фройлин Кофман была в такой ситуации совершенно необходима.
-Давайте сначала мы выслушаем Конрада, -он сказал "мы" вопреки просьбе Конрада о приватности будущего разговора. -И исходя из того, что он скажет, решим, требуется ли вообще что-то ей говорить. В любом случае, любимая, ваша помощь тут необходима, поскольку вы - женщина. А значит, чувствуете, что нужно делать в подобных ситуациях. Без вас я не знаю, что советовать. В конце концов, вы - моя первая любовь, и я не спец в амурных делах.
Они вышли из комнаты и направились к беседке в саду, где должно было состояться тайное совещание. По пути, в опасной близости к месту секретного мужского разговора, им встретилась мисс Эдис.
-Фройлин Кофман, вы не видели Конрада? -произнося это имя, девушка тихо покраснела и опустила глаза. -Мне надо обсудить с ним починку двери, но я никак не могу его найти.
Рихард понял: надо что-то делать, дабы не обнаружился их маленький заговор. Но обращались не к нему, а к Марте, и блондин взглядом бегающих глаз намекнул девушке, что хорошо бы услать мисс Эдис куда-нибудь в прямо противоположную сторону. И лучше в самый дальний угол. Он сильнее сжал руку невесты, чтобы та не медлила с ответом для Элен, которого та ждала.

Казалось, Элен не могла избрать менее подходящий момент для поисков Конрада. Так же, как и Агнес, она умела потрясающе неудачным образом подобрать время. К счастью, Марта чудом поняла странные сигналы жениха и сразу придумала, куда можно услать нежелательного свидетеля. Герцогиня решила не только отправить мисс Эдис почти в другой конец поместья. Этого ей показалось мало, наверно. Она решила заставить бодрую девушку ещё и подняться на третий этаж. Браво! Это отличная мысль.
Рихард подыграл невесте. Он изобразил страдания и боль, словно плечо не просто болело, а отваливалось. Но похоже мисс Эдис, первые минуты с сочувствием разглядывающую телохранителя Марты, теперь куда больше интересовало другое. Жених? Вот это новость! Это слово так легко и естественно слетело с уст фройлин Кофман, что стало ясно: она не шутит. Однако пока учительница решила не заострять на этом внимание и спросить позже. Давно пора устроить женские посиделки и обсудить парней! Тем более, что теперь у обеих появились предметы обсуждения.
Как бы то ни было, Элен ушла. Рихард выпрямился, прекратив изображать страдальца, и развернулся к невесте. По её лицу сразу стало ясно, что фройлин не на шутку увлечена интригами, амурными заговорами и прочим. Зелёные глаза сверкали золотистыми искрами, когда Марта начала придумывать целую сигнальную систему оповещения. Князь улыбнулся.
-Есть более надёжный способ сообщить, какая вы у меня молодец, -он обхватил её лицо ладонями и, притянув к себе, звонко поцеловал в губы. После чего сразу отпустил и пошёл вперёд. Ведь Конрад ждёт и волнуется.
Возле беседки Марта решила всё-таки уточнить язык жестов. Рихард кивнул.
-Главное мне не растеряться и не смотреть на вас слишком часто, иначе даже Конрад заподозрит, что вы подслушиваете, любимая. Он уже показал нам, что не так прост. Может и догадаться.
-Догадаться о чём? -спросил парень, недоверчиво уставившись сначала на Вольфа, а потом на Марту из-за угла. -Вам не хватило времени ворковать в комнате телохранителя? Мало вам. И плевать, что я жду. Конечно! Влюблённые такие эгоисты! Поэтому я и просил вас прийти без неё: Марта мешает вам думать.
Рихард, удивлённо вытаращив глаза, обернулся на Конрада. Неожиданная вспышка гнева и красноречия свидетельствовала о том, что парень уже в полном отчаянии. Но это князю было очень знакомо. Лишь по этой причине безнадёжно влюблённый юноша не получил кулаком в челюсть за столь откровенные слова, смутившие даже бесстыжего Вольфа.
-Простите нас, Конрад. Мы всего-то хотели обсудить важный вопрос: правильно ли мы поступили, услав мисс Эдис подальше. Она искала вас.
Парень сначала побелел, а потом покраснел и опустил глаза. Реагирует на Элен так же, как реагирует она на упоминания о нём.
-Идёмте скорее, -попросил влюблённый и начал толкать парочку вперёд, в беседку. После чего, воровато оглядевшись, вошёл под купол и сам.
С минуту, две или даже больше Конрад не мог вымолвить ни единого внятного слова. Он то краснел, то бледнел, то едва ли не окрашивался пятнами сразу в оба цвета, как шляпка мухомора... но при этом был немее любой рыбы. Вольф покачал головой и тяжко вздохнул. Может, надо было в первую очередь как раз поговорить с Эдис, как предлагала Марта? Очевидно, в их с Конрадом паре мужские поступки более свойственны даме, а не сильному полом.
-Конрад, соберитесь! Вы позвали нас слушать тишину и ваше бессвязное мычание? -твёрдым голосом спросил Рихард. -Бесхребетный мужчина обречён быть одиноким или жениться без любви. Почему, спросите вы? Потому, что настоящей любви достойны лишь сильные сердцем. У мужчины должна быть смелость признаться той, кто ему дорог больше всех на свете! -Вольф сделал шаг к пареньку и с ещё большим жаром продолжил наставления: -Неужели вы думаете, мне не было страшно говорить то, что я говорил Марте? Это было страшнее, чем целая дюжина людей с пистолетами, направленными вам в лицо. Поверьте, мне есть с чем сравнить. Но, преодолев страх быть отвергнутым, я получил счастье в награду.
Закончив очередную пламенную речь Конраду в наставление, Рихард сгрёб Марту в охапку и прижал к себе в доказательство сказанного. Конрад, впечатлённый словами господина Вольфа, так воодушевился, что прекратил бледнеть, краснеть и трястись. Вместо этого выпрямил спину и оказалось, что ростом он почти Вольфу по нос, хотя казался гораздо ниже.
-Спасибо вам! -глаза юноши светились благодарностью и уверенностью. Князь подметил эту перемену и довольно улыбнулся. Но Марту не отпустил. Теперь она стала олицетворением взаимной любви и живым доказательством того, как вознаграждается смелость. Конрад подскочил к своим помощникам и обнял их обоих разом. Рихард засмеялся. А у Конрада, наконец, прорезался голос.
-Куда вы услали мисс Эдис? Я должен её увидеть.
-А как же наш "мужской разговор"? -с хитрой ухмылкой спросил князь. -Марта согласна закрыть уши.
-Вы уже сказали всё, что мне надо, -Конрад был готов бегом бежать из беседки, чтобы повстречать Элен, и, казалось, ему нужен только стартовый свисток. -Марта может слушать. Все могут слушать! Я люблю мисс Эдис!
-Прекрасно, дружище, -Рихард одобряюще хлопнул парня по плечу. -А теперь идите и скажите это ей с таким же запалом. Ни одна женщина не устоит. Правда, Марта?
Конрад убежал навстречу судьбе сразу после того, как Марта сообщила, куда делась её учительница; а Вольф предложил невесте пройтись к конюшне. Ведь теперь ясно, что никто не оседлает им коня. Придётся всё делать самому.
Но оптимизм был преждевремен. Кто бы мог думать, что воодушевлённый юноша, готовый на весь мир прокричать слова любви в адрес Элен Эдис, струсит, как только упомянутая особа замаячит на горизонте? Для тех, кто знает Конрада с малолетства, подобный исход показался бы самым логичным и подходящим исходом ситуации. Вольф же до конца верил в успех пламенных наставлений. До той секунды, когда они с Мартой повстречали Эдис с микстурой в руках.
-Фройлин Кофман, вы бы знали, как трудно найти что-то в вашем сундуке, -качая головой, спокойно сказала девушка и протянула герцогине флакон с убийственной спиртовой настойкой. -Надеюсь ваш телохранитель... мм... то есть жених будет чувствовать себя лучше.
"Что? Разве с таким лицом ходит девушка, которой несколько минут назад признались в любви?" -Рихард недоумевал. Он перевёл взгляд на Марту, адресуя ей молчаливый вопрос, не знает ли она, что происходит?

Конрад оказался тем ещё трусом; несмотря на уговоры и воодушевляющие речи, он не нашёл сил признаться даме сердца. В обычной ситуации Вольф сам отыскал бы его, сделал выволочку и силком притащил бы к Эдис. Но не сейчас. Во-первых, всё-таки князь понимал причину побега с поля боя, и осуждая его умом, он не мог осуждать сердцем. А во-вторых... это же Конрад. Так можно было объяснить девяносто процентов его промахов. "Это же Конрад!" - и всем сразу понятно. Оставалось только надеяться, что фройлин Хелен когда-нибудь исправит часть недостатков глупого паренька. Здесь Рихард полагался на её талант обращаться с лошадьми.
Мисс Эдис, как и ожидалось от надёжного человека, принесла то, за чем её просили сходить. Марта рассыпалась в благодарностях, словно настойка была призвана спасать жизни, а никак не плечи, и князь улыбнулся. Его невеста умеет приукрасить ситуацию. Как и одарить за услугу: вот, уже шепчет мисс Эдис что-то на ушко. Вольфу было, конечно, любопытно, о чём там говорят, но он знал точно: Марта лишнего не скажет, а значит, на неё можно рассчитывать.
Наконец-то дела брачной конторы "Кофман-Вольф" были переданы первым клиентам, и можно было отправиться уже по своим делам. Когда молодые люди очутились в конюшне, Марта почти сразу начала выбирать коня. Рихард даже не успел понять, на кого из жеребцов пал сложный выбор, как девушка уже начала седлать коня. Жених терпеливо ждал.
-Марта, вы поразительная герцогиня. Ни одна из девушек высшего общества не бросилась бы с таким энтузиазмом исполнять обязанности конюха, -улыбка не сходила с уст, пока Вольф стоял, прислонившись к стене. -Надеюсь, вы дадите сделать мне хоть что-нибудь?
Оказалось, ему тоже отвели некоторую роль в подготовке транспорта. Рихард оттолкнулся от стены и подошёл к коню. Поправив наброшенное седло (благодаря росту князю это было куда проще), он стал затягивать ремешки. Во время военных походов ему часто приходилось делать всё самому, поэтому князь не испытывал ни малейших неудобств. Он думал, что забыл, как это делается, но оказалось, руки ещё помнят, и в них довольно силы для прочного фиксирования седла.
Вольф и Марта вывели Ворона из конюшни. Князь погладил животное по морде и улыбнулся. Вороные кони нравились ему куда больше белых, потому что вместе с восхищением их гладкой, шёлковой чёрной шерстью, они вызывали благоговейный трепет и в определённых ситуациях - страх.
-Марта, постойте пока здесь. Из-за Конрада я забыл взять дорожную сумку. Что за человек! Сам рассеян и других рассеивает. Я мигом.
Рихард побежал в сторону поместья и скрылся за кустами и деревьями сада.
Пролетая по одному из коридоров, он краем глаза заметил на лестнице мисс Эдис и Конрада. Парень, как всегда при встрече с этой девушкой, краснел и что-то мычал, а дама сердца его внимательно слушала. Оставалось лишь поразиться её терпению. Но задерживаться Рихард не стал. Быстро собрав дорожную сумку, князь побежал обратно к конюшне.
Отсутствуя не более десяти минут, запыхавшийся блондин вернулся к невесте.
-Марта, что вы такое сказали мисс Эдис? Когда я пробегал мимо лестницы в западном крыле, то видел, что она зажала Конрада в уголке. Совсем как я зажимал вас, -Вольф пытался выровнять дыхание. Пробежка была ещё та, ведь до комнаты Марты от конюшни примерно пятьсот метров пути, считая лестничные пролёты. В какой-то момент князь и сам почувствовал себя конём.
Как только он отдышался, ухватил Марту за талию и посадил в седло. Следом запрыгнул сам и обнял невесту, удерживая от соскальзывания.
Сегодня путь в Эдельвайс показался каким-то другим. Это была та же дорога, по которой князь уже неоднократно проезжал с Мартой и без. Но сегодня трава на обочине казалась зеленее, небо над городком синее, цветы ярче, а солнце горячее. Ничего подобного Рихард раньше не испытывал, чем и поделился с девушкой:
-Марта, вы настоящая волшебница.
Объяснять чувства понятнее у Вольфа получалось не всегда. Но он надеялся, по голосу юная герцогиня догадается, что имелось в виду. Тем временем город цветов и мошенников приближался.
В обеденное время город становился тише и пустее. Магазины, в основной своей массе, закрывались на перерыв, и когда Ворон с двумя всадниками добрался до Эдельвайса, то встретил очень немного своих копытных собратьев. Рихард помог Марте спуститься, и молодые люди направились к полицейскому участку.
У заключённых тоже было время обеда; а вот полицейские не могли позволить себе такой роскоши, пока не проследят, чтобы за дневной трапезой никто не подрался и не затыкал сокамерника ложкой до смерти.
-Марта, как можно больше смотрите по сторонам. Ваш будущий супруг будет здесь работать, и вам надо привыкать к обстановке, -с улыбкой посоветовал Вольф и глянул в камеру, из которой на него обычно кричал грабитель герцога Вайса. Наверно, этого заключённого отправили на какие-нибудь работы, поскольку его в камере не нашлось. Зато нашёлся кое-кто другой. Дюваль, заметив любимую и ненавистную герцогиню Кофман, отбросил поднос с едой и метнулся к решётке. Он поймал девушку за запястье.
-Наконец-то попалась! -его перекошенное злобой лицо влепилось в решётки, насколько возможно.
Прежде, чем подоспел кто-то из полицейских, Рихард схватил Дюваля за запястье так же, как тот держал Марту. Но князь не был так нежен. Сдавив руку негодяя так, что затрещали кости, он освободил невесту и немного её отодвинул.
-Как ты смеешь, мразь... -прошипел разгневанный Вольф, и Дюваль заорал от боли. -Ты не имеешь права даже смотреть на неё!
Глаза Рихарда блеснули синим пламенем преисподней, как в тот день, когда был положен конец преследованию герцогини Кофман и её семьи. Но только лишь подоспел полицейский-смотритель, Вольф вздохнул и немного успокоился. Дюваль тоже притих.
-Вольф! Рад тебя видеть, старина! -радостный голос лейтенанта Хайнца заставил Рихарда обернуться. -А ты быстро пришёл в норму после той попойки. Я аж испугался твоей силы. Чуть руку заключённому не сломал.
Князь немного не рассчитал силу рукопожатия, и Альфред потряс рукой.
-Я был бы признателен, если бы ты не упоминал о нашем походе в "Кранкенхаус" лишний раз. Мне стыдно вспоминать это, -сдержанно попросил Вольф. -Особенно при моей невесте.
-Невесте? -Альфред лишь сейчас заметил, что его друг не один, а в компании герцогини. -Ох, простите, ваша светлость, -лейтенант отвесил неуклюжий поклон. -Я не заметил вас, Вольф загородил. Ревнует, наверно. Прошу извинить мои манеры. Невольно перенимаешь обходительность тех жуликов, с которыми работаешь.
Парень улыбался. Невеста, значит. Выходит, сердце его друга было не так уж и разбито вчера. Просто он сам об этом не знал.
-Рад был встрече! А сейчас я вынужден делать свою работу. Вы, наверно, тоже торопитесь. К Зальцбергу? У него сейчас гости, но он сказал, что Вольфганга Штейна готов принять всегда. Тем более с герцогиней Кофман. Поэтому идите спокойно.
Альфред отправился исполнять свои обязанности и повёл Дюваля к тюремному врачу, чтобы оказал помощь пострадавшему от стальных тисков, в роли которых выступила хватка Вольфа. А Рихард под руку с невестой направился к кабинету фон Зальцберга.

вход в кабинет начальника полиции опишу я (время обещанного сюрприза!)
а в событиях до момента открывания двери - полная свобода))

Дверь в кабинет была не заперта. Рихард постучал, и за нею послышалось хрипловатое "входите" голосом фон Зальцберга. Первое, что заметил князь внутри помещения - это отсутствие дыма, которым обыкновенно пропитано всё вокруг графа и его обожаемой подруги - трубки, наполненной табаком.
"Наверно, гость очень важный. Зальцберг не стал бы выветривать вонючие облачка ради какого-нибудь жулика", -подумал Рихард, вспоминая, как господин граф открыл окно, чтобы его светлости князю Белогории было чем дышать в этом прокуренном кабинете.
-Пусть он был негодяем и одно упоминание о нём выводило меня из себя, но даже мне немного жаль беднягу... -непомерно сладкий тембр рассказывал фон Зальцбергу о переживаниях, а граф, сидя с утомлённым видом, терпеливо выслушивал и понимающе кивал.
-Простите, что помешали, господин фон Зальцберг. Но нам сказали, что вы всегда готовы нас принять, -Рихард поклонился и немного крепче сжал руку Марты. Это ведь она притащила его сюда. Пусть теперь поддерживает. Несмотря на общий уверенный вид, князь Белогории ощущал неловкость и робость. Он был не готов сегодня являться пред очами своего будущего наставника, а посему не заготовил пламенных речей, хотя и пытался.
Скучающие глаза фон Зальцберга испуганно расширились, и он сразу, не здороваясь с молодыми людьми, начал что-то показывать жестами. Это было сумбурное и неясное размахивание руками, поэтому ничего окзалось не понятно. Рихард и Марта переместились глубже в кабинет, а гость начальника полиции, заинтересованный вновь вошедшими, развернулся к ним лицом. Он хотел поглядеть, ради кого Зальцберг так вспотел, изображая пантомиму. То, что предстало взору князя Фолкера фон Штерна, поразило его до глубины души: перед ним стоял хорошо знакомый человек, на похоронах которого он недавно побывал. Эти светлые волосы, эти голубые глаза, эта горделивая, надменная осанка... Ошибки быть не может! Это призрак Рихарда Вольфа Третьего!
Гость фон Зальцберга был почти что заклятым врагом бывшего князя Белогории. Они считали методы правления друг друга "недопустимыми, аморальными и граничащими со слабоумием", а посему каждый старался как можно меньше встречаться с оппонентом. Но им приходилось. Во благо обоих государств, которые объединялись торговлей и мирным договором. Рихард узнал это лицо, как только увидел. Как он сразу не догадался? Больше ни у кого в этом мире, наверно, нет таких рыжих волос и бороды отвратительно ржавого цвета. Пора было придумывать, что делать. Если Зальцберг являл собою воплощение благородства и золотого умалчивания чужих тайн, то князь Штернеланда вряд ли станет хранить секрет ненавистного Вольфа Третьего.
К счастью, Фолкер дал время на размышления: осознав, что перед ним призрак похороненного недавно правителя Белогории, князь рухнул в обморок, как барышня, удушенная корсетом на балу. Тело впечатлительного рыжебородого мужчины пласталось на полу, а фон Зальцберг, заметив, что Рихард вознамерился покинуть кабинет вместе с Мартой, остановил его.
-Если вы сейчас уйдёте, будет только хуже. Вы ведь знаете, что человека, скрывшегося с места преступления, автоматически зачисляют в виновники, -напомнил граф, перетаскивая Фолкера с пола на диван. -Мы должны всё ему объяснить, иначе он в силах погубить вас. Марта, скажите ему!
Туман в голове Вольфа, порождённый потрясением от встречи с самым неподходящим для дружеских бесед человеком, рассеялся благодаря доводам начальника полиции и Марты, поэтому Рихард остановился. Правильно. Поздно убегать. Надо решать проблему.
Но Фолкер, чтобы невзначай не облегчить задачу врагу, очнулся слишком быстро и не дал Вольфу шанса хорошенько обдумать речь. Он открыл глаза и, как ошпаренный соскочил с дивана, тут же бросившись с кулаками на Рихарда.
-Ах вы негодяй! Ваша матушка рыдает каждую ночь, бледнеет каждый раз, как упоминается ваше имя, носит траур, а вы смеете расхаживать, словно живой!
Очевидно, после обморока князь Штерн набрался храбрости и возомнил себя охотником за привидениями. Он замахнулся для удара, и Рихард, чтобы Марту случайно не задели, скомандовал ей:
-Марта, в сторону!
Драка не успела завязаться. Фон Зальцберг, несмотря на предпенсионный возраст, был ещё кое на что годен. Он встал между князьями и крепким захватом за запястье остановил оба кулака, летящих навстречу друг другу с разных сторон.
-Прекратите! Фолкер, вам уже тридцать лет, но ума у вас только убавляется. Какие призраки? Это живой человек из плоти и крови! И не забывайте, что здесь дама!
Рихард отошёл в сторонку, а Фолкер взглянул на Марту. Герцогиня Кофман! О боги, какой позор. Опять этот Вольф подставил его перед знатными людьми. Но это помогло ему успокоиться и немного прийти в себя. Князь ненадолго вернулся на диван, чтобы отдышаться.
-Этого не может быть! -всё ещё не верил он, -я же видел, как ваш гроб опустился в яму! Ваша матушка безудержно рыдала на моём плече, и хотя я вас всем сердцем ненавижу, тоже чут не всплакнул.
-Как мило с вашей стороны, -с ехидством произнёс Рихард, потирая запястье после цепкого антикулачного хвата фон Зальцберга. -Сожалею, что не оправдал ваших надежд. Я не только выжил, но ещё оказался цел и здоров. Досадно, правда?
Белогорский провокатор сдобрил издёвку такой улыбочкой, что Фолкер опять вскочил и направился к нему. Однако оказалось, что шёл он к Марте.
-Простите, пожалуйста, фройлин Кофман, -Штерн поцеловал руку девушки и учтиво кивнул. -Вам пришлось видеть и слышать всё это. Приношу свои глубочайшие извинения.
-Не трогайте мою невесту, Фолкер, -предупредил Рихард и встал между ними. -Иначе я за себя не отвечаю.
-Не... невесту? -он вопросительно поглядел на девушку выглядывающую из-за плеча Вольфа. -Фройлин Кофман... Правда? Вы и этот?.. Как же вас угораздило?
Фолкер отпихнул Рихарда от юной герцогини.
-Уверены, что этот ужасный человек вас достоин? А может, он заставил вас? Одно моё слово - и вы будете спасены от его гнёта и принуждения, а он отправится на родину. Отвечать за нарушение собственного закона, -Штерн хитро глянул на блондина, ощущая торжество справедливости, ведь он всегда говорил, что в Белогории варварские порядки. -По закону князь, который без объяснений сбежал из страны и покинул трон, должен быть казнён за измену.
В этот момент Рихард в полной мере осознал, сколько отупело-жестоких законов наплодил за время своего правления, как многого не понимал в этой жизни. Ему казалось, будто оправдательных обстоятельств не существует в принципе. Тот, кто нарушил закон, должен понести наказание. И точка. Чёрная, болезненная точка, в приговоре, который калечит жизнь человека или вовсе лишает его жизни. Белогорский князь притих и опустил голову. В этот раз Фолкер прав. Казнь - вот чего достоин Рихард Третий.
Фон Зальцберг наблюдал молча. Он вновь закурил свою трубку от волнения, и теперь его взгляд был прикован к Марте. Полицейский улыбнулся ей и с надеждой посмотрел в солнечно-зелёные глаза, кивнув на понурого Рихарда. Кто, если не невеста, защитит его? Ведь было что-то в князе Белогории хорошее, раз такая девушка смогла полюбить жестокого тирана и садиста.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-08-13 20:18:42)

Рихард ощущал себя подавленным. Хуже всего было то, что он не мог опровергнуть слова Штерна, как бы ни хотел. Зато этим с радостью занялась Марта. Вольф слушал, как невеста говорит о нём, словно он герой и лучший в мире человек. Неужели она правда так хорошо думает о своём женихе? Улыбка не заставила себя долго ждать, и ярость в глазах заменилась любовью, направленной через взгляд на Марту. Рихард сел рядом с фройлин Кофман на диван; теперь герцогиня в полной мере могла ощутить себя, как между молотом и наковальней. И в этот раз молотом был не Вольф.
Фолкер внимательно выслушал Марту, посматривая при этом то на Рихарда, то на Германа. Ему с трудом верилось, что белогорский князь, этот негодяй, мог совершить столько благородных поступков. Однако как он мог сомневаться в словах герцогини Кофман? Она не стала бы лгать.
-Хорошо, вы меня почти убедили, -сдался фон Штерн; он поднялся с дивана и встал напротив Рихарда. Фолкер испытующе смотрел на него, а голубые глаза визави, кажется, не знали куда деться. В конце концов Вольф не выдержал и тоже встал.
-Кофманы в курсе, кого приютили?
В ответ белогорец нерешительно кивнул.
-Если они приняли вас, то я смирюсь, -Фолкер протянул второму князю ладонь. -Давайте зароем топор войны.
Этот жест Штерна, как и его слова, был символичным. Он опять вперил взгляд в блондина, ожидая реакции. В прошлый раз, на мирных переговорах, когда Фолкер сказал то же самое и точно так же предложил пожать руки, чтобы закрепить договор, Вольф прошёл мимо, проигнорировав все потуги фон Штерна наладить дружеские отношения. Неуместные проявления гордыни Рихарда Третьего были противны князю Штернеланда. Война не началась лишь потому, что Фолкеру она была не нужна, и он проглотил обиду.
Рихард смутно вспомнил этот эпизод своего княжеского правления. И опять ему стало стыдно. Он взглянул на Марту. Её ласковые солнечно-зелёные глаза смотрели с надеждой, и Вольф понял, что просто не может разочаровать невесту. Гордыня здесь неуместна, ведь по сути князь Белогории поступает на службу к фон Штерну, в прямое подчинение в качестве начальника полиции. Эта мысль пришла в голову очень вовремя и облегчила задачу.
Вольф ничего не ответил Штерну и прошёл мимо него. Совсем как в прошлый раз. Фолкер опустил ладонь и грустно улыбнулся. Всё-таки он поспешил с выводами, поверив белогорцу. Но случилось то, чего не ожидал ни один из присутствующих: Рихард встал на колено и склонил голову. Прежде, чем рыжий князь собрался с мыслями, которые рассеялись из-за удивления, блондин подал голос.
-Благодарю вас, ваша светлость, за оказанное мне доверие. Топор нашей войны никогда больше не будет откопан. Клянусь.
После этих слов наступила тишина. Она казалась Рихарду звонче криков и даже звука каннонады. Глядя в пол, он не мог видеть, какими взглядами одаривают его окружающие, поэтому секунды казались вечностью.
-Думаю, можно считать это присягой на верность, -первым тишину разорвал фон Зальцберг, по раскрасневшемуся лицу которого было заметно, как он волновался и как теперь доволен.
-Вполне похоже на неё, -с широкой улыбкой ответил Фолкер и вновь протянул Рихарду ладонь. -Дайте руку, Вольф. Я всё-таки не успокоюсь, пока мы не закрепим договорённость рукопожатием. Вечно вы увиливаете.
Князь Белогории поднял глаза и вместо врага увидел перед собой друга. Улыбнулся. Всё-таки Фолкер может посоревноваться с Хансом Кофманом в добросердечности.
"То ли радоваться этому, то ли плакать - потом разберёмся", -подумал он и обменялся с князем Штернеланда рукопожатиями. Ведь не отстанет рыжий бес. Это вызвало ещё одну улыбку.
Рихард встал, после чего вернулся к Марте и тут же взял её за руку в свои ещё дрожащие холодные ладони.
-Раз уж мы разобрались с вашим обоюдоострым боевым настроем, -Зальцбергу надоело сидеть, и он вышел из-за стола, вразвалочку подходя к Марте и Рихарду, -позвольте, ваша светлость, представить моего преемника, будущего начальника полиции. Рихард Вольф Третий. Я уверен, к нему вы всегда сможете обратиться по любому вопросу и спросить совета, поскольку он человек крайне надёжный и опытный в государственных делах.
Лицо Фолкера вытянулось от удивления. Сегодняшний день преподносит всё больше сюрпризов. Когда, и главное как фон Зальцберг собирался сообщить эту важную новость? Ведь если бы Рихард не пришёл сам случайно, то специально его бы пригласили нескоро. Возможно, перед самым назначением?
-Господин фон Зальцберг, не поймите меня неправильно, но... вы уверены в своём выборе? -всё лицо Фолкера говорило о том, что несмотря на примирение, он ещё не доверял Рихарду.
-Как в самом себе уверен, ваша светлость, -невозмутимо ответил Герман и выпустил ещё несколько облаков дыма. -Не волнуйтесь, он сдаст экзамены и пройдёт обучение, если оно потребуется. Рихард, у меня для вас есть подарок...
Полицейский отошёл к шкафу и извлёк оттуда увесистую книгу, в которой на вскидку было около шести сотен страниц.
-Это сборник законов Штернеланда. Вы должны знать их на зубок и не путать с законами Белогории. Как только будете готовы сдать экзамен по законоведению, приезжайте, -хитрый взгляд Германа перебежал на Штерна. -А вы подготовьте вопросы, какие считаете важными для полицейского. Можете не скупиться на качество и количество.
Князья ещё раз посмотрели на книгу и сглотнули. Обоим придётся попотеть. Но мысль фон Зальцберга была настолько мудра, что никто не посмел спорить.
-А чтобы вас допустили на экзамен, мы выдадим вам форму. Пока лейтенантскую, -добавил полицейский и, высунув голову за дверь, кого-то позвал. -Сейчас вас проводят на склад и выдадут обмундирование. Во время экзаменационного периода вы должны носить его.
-И гордиться! -капризным голосом добавил рыжий князь.
-Непременно, -Рихард ответил улыбкой обоим и хотел что-то сказать Марте, но ему не дали. Пришёл человек со склада и по приказу графа Зальцберга увёл Вольфа из кабинета. Дверь затворилась.
-Марта, а теперь я хочу поговорить с вами, -Герман попросил девушку сесть. Очевидно, разговор предстоял серьёзный. -И вы послушайте, Фолкер, если обещаете больше не падать в обоморок. Но лучше тоже присядьте.
Князь и герцогиня недоуменно переглянулись. Обоих напрягла перемена в голосе полицейского.
-Недавно я разузнал кое-что о том, какие дела творятся в Белогории. Знаю, никто об этом меня не просил, но...
Граф поведал, что нынешняя правительница Белогории Элеонор уже приступила к пересмотру законов государства. В сторону ужесточения. Особенно ужесточения налоговых сборов. Но этого ей показалось мало, и она, кажется, решила подначить пасынка, где бы он ни был, и велела вырубить все гортензии в саду.
-Что? Все гортензии? -Фолкер чуть не подскочил на месте. -Но как же?.. Элеонор горячо заверяла меня, что сохранит замок таким, какой он был при жизни мужа и сына!
Кажется, это всерьёз заставило князя усомниться в искренности княгини Вольф. Даже больше, чем будущее ужесточение налогов.
-Неужели она правда решится на это? -Фолкеру впервые за долгое время стало жаль Рихарда. -Она ведь знает, как дороги ему эти цветы! Это знает каждый белогорец!
Зальцберг не был белогорцем, поэтому оказался не в курсе, чем так важны эти цветы. Марта тоже не имела об этом представления, поэтому Фолкера попросили рассказать подробнее.
Князь поведал, что эти цветы издревле были одним из символов княжеской династии Вольфов. Даже на гербе, если разглядеть его получше, можно увидеть гортензии. Вольфы были похожи на них: такие же гордые, красивые, но при этом имеющие ядовитые листья, которые лучше не трогать. Со стороны желание Элеонор избавиться от цветов после смерти мужа и пасынка выглядело так, словно она решила поставить жирную точку в династии Вольфов.
-Но для Рихарда, и старшего, и младшего, эти цветы имели ещё большее значение! -подчеркнул Фолкер. -Гортензии стали любимыми цветами Стеллы фон Вольф сразу после свадьбы. Она всю жизнь ухаживала за садом, говоря, что чувствует себя счастливой, когда рядом гортензии, ведь они так похоже на её обожаемых мужчин: мужа и сына. Поэтому во время её похорон обезумевший от горя Рихард Второй велел осыпать всю дорогу до церкви гортензиями. Несмотря на то, что была зима. Тогда Белогория вывезла из Эдельвайса целый обоз этих цветов.
-Очевидно, фрау Вольф жаждет таким образом заставить Рихарда вернуться, чтобы покончить с ним уже наверняка. Зная, его вспыльчивый характер... -предположил Зальцберг после раздумий. -Но она ещё не знает, что её пасынок обзавёлся друзьями, которые его не бросят, -Герман подмигнул Фолкеру, и тот немного смутился, поняв, о ком говорит полицейский. -Марта, мы с князем не можем рассказать ему. Боюсь, это предстоит вам. Женщины лучше всех умеют сообщить плохие новости. А сообщить ему обязательно надо! Если он узнает сам, будет в тысячу раз хуже, а так вы сумеете удержать его от глупых деяний. Бог дал женщине в этом деле гораздо больше власти.
-Главное вовремя обнять, -закивал Фолкер, делясь полезным советом. -А можно к объятьям добавить...
Поток ценных наставлений от старших оборвался, поскольку дверь в кабинет отворилась после робкого стука. Вошёл Рихард.
Его нарядили в полицейскую форму. У всех чинов, кроме серого мундира рядового, она была глубокого синего цвета, и голубоглазому блондину это очень шло. Белые перчатки, шпага на поясе, сверкающие золотые пуговки и лакированные чёрные сапоги сделали Рихарда ещё более величественным и бескомпромиссным на вид.
-Вы будто родились в этой форме, -похвалил фон Зальцберг. -Так и ходите. Привыкайте к новому одеянию. А теперь забирайте фройлин Кофман и...
-Направляйтесь на первый экзамен! -велел Фолкер, чем-то сильно воодушевлённый. -Пусть вас проводят в зал для фехтования. Чуть позже я подойду, чтобы посмотреть, как вы умеете обращаться со шпагой!

Рихарда забрали из кабинета очень не вовремя, на его взгляд. Он так много хотел сказать невесте, так желал подержать её за руку подольше, чтобы согреться и унять дрожь в ладонях после рукопожатия с бывшим врагом и нынешним начальником. Но бывают ситуации, с которыми надо просто смириться и плыть по течению. Что он и сделал.
Его привели на склад. Там было темно, сухо. И пыльно настолько, что начало першить в горле. Фонарь в руке провожатого подтвердил догадки Рихарда насчёт запущенности помещения: пылинки танцевали в воздухе, как балерины на сцене, освещённые софитами.
"В первую очередь надо будет собрать всех на генеральную уборку. Это же немыслимо! В белогорской полиции такой грязищи никогда не было. Фолкер, рыжий бес, понятия не имеет, что такое дисциплина и порядок! Но с ним всё и так ясно. Зальцберг куда смотрел?"
Все недовольства белогорский чистоплюй проговаривал лишь мысленно. Не в тех он чинах пока, чтоб высказывать это вслух. Но как только полицейский участок окажется в его власти, он наведёт здесь порядок!
-Думаю, вот это ваш размер, -сообщил работник склада, подавая Рихарду пыльную форму. -Примерьте, и если подойдёт, мы её почистим. Герр Зальцберг велел вас сразу в неё нарядить.
Лейтенант, уже складывающий в голове планы будущих реформ, перевёл взгляд с довольного лица кладовщика на серую форму с пожухлыми пуговками непонятного металла.
-Может, мы лучше сначала почистим, а потом я примерю? -Рихард поморщился, получив от кладовщика отрицательное качание головой в качестве ответа. Князь спешно нашарил в кармане флакон одеколона. Фух, к счастью, нашёл.
"А я ещё думал, стоит ли его брать с собой", -он тяжко вздохнул и начал переодеваться в пыльную форму непонятного серого цвета.
Размер оказался верным, и мундир отправился на чистку. Это дело всегда доверялось провинившимся полицейским и было чем-то вроде наказания за дисциплинарные нарушения. Рихард тщательно следил за каждым движением чистильщиков, стараясь заодно запомнить их лица. Вдруг эти негодяи опять нарушат дисциплину, когда он станет начальником?
После чистки мундир оказался не серым, а тёмно-синим; пуговки - золотыми, а не потёрто-чёрными; кокарда на фуражке почти засияла. Лейтенант Вольф похвалил парней за столь тщательную работу и поблагодарил за старательность. Они даже застеснялись и покраснели от стыда, ведь если бы за ними не следили, вряд ли всё делалось бы так скрупулёзно. Но Рихард, зная об этом, специально сделал акцент на их добросовестность, чтобы впредь у них отпала охота делать всё спустя рукава. Попрощавшись с ними, лейтенант Вольф, облачённый в форменную одежду, которая пахла теперь его одеколоном, шёл по коридору обратно в кабинет. Он сказал, что найдёт дорогу сам, и работник склада остался в своём пыльном царстве вместе с наказанными слугами закона.
Рядовые, снующие туда-сюда по коридору, с особым энтузиазмом отдавали честь лейтенанту в новенькой форме. И тут же, как бабы в деревне, делились новостью об этом с другими. Из полиции в последнее время чаще увольнялись, чем поступали в неё, поэтому каждый новичок был настоящим событием. Пока Рихард дошёл до кабинета Зальцберга, о нём уже узнали по меньшей мере двадцать человек, которые не ограничивались услышанным и строили догадки о новеньком.
Вернувшись в обитель начальника полиции, лейтенант Вольф первым делом взглянул на Марту. Та уже вовсю разглядывала его в ответ, поэтому сообщение Фолкера о срочном экзамене прошло для Рихарда почти незамеченным. А когда девушка стала поправлять на нём фуражку, то незамеченными оказались и князь, и Зальцберг.
-Спасибо, милая Марта, -с улыбкой поблагодарил блондин и снял головной убор, который не давал фройлин покоя, а затем пригладил взъерошенные волосы её ладонью, но так и не отпустил руку герцогини, переложив её пальцы на плечо с погонами. -Надеюсь, вы не против, что прогуливаться по набережной Дарны вы будете уже не с простым телохранителем, а с полицейским?
-Вы намекаете, что это зазорно? -капризно-высоким голосом поинтересовался оскорблённый Фолкер.
Рихард закатил глаза и повернул голову к рыжему князю. Он ещё никогда не видел таких мнительных людей. Даже среди барышень.
-Я намекаю, что так мы привлечём больше внимания, только и всего. Фолкер, бросьте вы везде видеть подвох. Я вовсе не такой грубиян, как вы обо мне думаете.
Кажется, это утверждение успокоило фон Штерна, и он замолчал.
-Если все уже всё обсудили и никто не против, лейтенанту Вольфу пора бы уже пойти в зал для фехтования. Можно даже не спеша. А с вами, Фолкер, мне надо кое о чём поговорить.
Чтобы экзаменуемый со спутницей точно добрался до места назначения и не заплутал в лабиринтах полицейского управления, фон Зальцбергом был вызван провожатый. Марту и её лейтенанта ненавязчиво выпроводили за дверь до его прихода.
-Вольфганг, дружище! -голос проводника Рихард узнал сразу: это был сержант Леон Дитмар - весёлый и разговорчивый парень крепкого сложения, один из друзей-полицейских, что доставляли пьяного телохранителя домой. Леон сразу же энергично пожал руку знакомого. -Какими судьбами?..
Постепенно до Дитмара стало доходить, что перед ним, оказывается, старший по званию. А по левую руку от него герцогиня. Сержант вытянулся в струнку и отдал честь, отрекомендовав себя, как подобает, а затем поклонился даме. Вольф засмеялся.
-Леон, ты чего? Я ещё даже официально не назначен. А герцогиня Кофман, полагаю, не станет возражать против упущенных жестов, которых требует этикет. Марта, знакомьтесь: это Леон, хороший друг вашего жениха, -для Рихарда звание "друг" было гораздо более важным, чем всякие "сержанты" или "майоры", и столь важное звание произносилось с особенной интонацией.
После приветствий и радостного замечания, что сердце Вольфа "не так уж и разбито, как вчера", Дитмар вспомнил о приказе Зальцберга доставить новобранца в зал для фехтования и приступил к его исполнению. Но довести дело до конца он так и не смог: на полпути его вызвали по другому, более важному делу (из-за увольнений людей не хватало), и лейтенант со своей болельщицей остался наедине.
-Что ж, Марта, давайте-ка найдём этот зал сами, -он улыбнулся невесте и, крепко сжав её руку, пошёл дальше по коридору, как велел ему Дитмар, весело рассказывая Марте о своих приключениях на складе обмундирования.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-08-13 21:28:27)

Рихард был даже рад, что Леона отозвали так быстро. Кто знает, что его болтливый, вечно улыбающийся рот может рассказать Марте о вчерашнем? Можно сказать, Вольф обрадовался внезапно возникшим делам сержанта Дитмара. Топографического кретинизма у князя Белогории никогда не наблюдалось, поэтому он справедливо решил, что справится с поиском фехтовального зала сам.
Вольф весело рассказывал о своём походе на склад и о двух наказанных полицейских, которыми он "обязательно займётся, став здесь начальником". Марта шла по левую руку от Рихарда, внимательно его слушала и, казалось, её походка вот-вот станет подпрыгивающей, как у девочки, собирающей цветы на лугу. Но вдруг герцогиня остановилась и начала разговор. Вопрос она задала более чем странный. А вернее, странным было то, что Марта подняла именно ту тему, которая особенно волновала Вольфа с той минуты, когда он решил осесть в Штернеланде и больше никогда не возвращаться на родину. И правда, что будет делать наследник княжеской фамилии, если Элеонор вдруг станет буйствовать? Измученный народ не увидит конца страданиям, начавшимся с правления Рихарда Второго. Что он может сделать? И нужно ли что-то делать? Касается ли теперь Рихарда Третьего судьба Белогории, так жестоко отвергнувшей его? Один лишь вопрос юной фройлин вновь воскресил тысячу вопросов, которые Вольф некогда задавал себе сам. Он молчал несколько минут, но поняв, что его задумчивость затянулась, заговорил.
-Милая Марта, я, быть может, и планировал об этом забыть, однако у меня это так и не вышло, -с едва заметной и немного грустной улыбкой ответил Рихард, взяв невесту за руку и продолжив путь по коридору. -Я много раз думал над этим, но до сих пор не знаю, что бы стал делать. Могу ли я вообще что-то сделать? Одно знаю точно: быть князем Белогории я больше не желаю. Мой талант - наказывать провинившихся, а для правления он не очень подходит. Благодаря вам я наконец-то понял это. Даже если мачеха станет буйствовать, я не уверен, что моё правление было бы чем-то лучшее её. Так есть ли смысл подставляться под удар, рисковать жизнью ради народа, который меня не примет на троне второй раз? Не думаю.
Все эти логические рассуждения казались уму правильными. Но сердце Рихарда считало иначе, и он чувствовал это по учащённому биению в груди, которое началось с вопросом Марты.
-Но... -после минутного молчания произнёс князь. -Сколько бы я себя не убеждал, что Рихард Третий не нужен народу Белогории, а народ не нужен Рихарду, что-то не даёт мне покоя. Иногда патриотизм очень мешает. Если подытожить, милая Марта, то в моих планах на будущее пока нет свержения Элеонор, но я не могу гарантировать, что оно в этих планах не появится. Вас удовлетворил мой ответ? Позже я обязательно спрошу, как вы придумали свой вопрос.
Фехтовальный зал нашёлся сам собой. Там во всю тренировались полицейские с чинами и несколько новобранцев-рядовых. Зальцберга и Фолкера пока не наблюдалось. Рихард оглядел каждого из присутствующих на тренировке, оценивая подготовку ребят и свои шансы. Двое фехтовали из рук вон плохо - таких даже шпагой Вольф победил бы за пару ударов. Четверо были на среднем уровне, один немного лучше них, а двое - майор и лейтенант - фехтовали великолепно. Если Рихарду случилось бы драться с такими на шпагах или мечах, он оценил бы свои шансы как нулевые.
-Полагаю, милая фройлин, меня ждёт тяжкое испытание, -Рихард озвучил свои предположения полушёпотом. -Полиция Штернеланда в качестве табельного оружия использует шпагу. Со шпагами я никогда особо не дружил. Когда в меня ткнут этой штукой, зажмурьтесь, пожалуйста, -с обречённостью в голосе и с такой же улыбкой попросил Вольф. -Не хочу, чтобы вы так явно увидели мой позорный проигрыш.
-Уже сдались? -ехидно посмеиваясь, спросил внезапно подошедший Фолкер. -Может быть, тогда сразу вернёте мундир на склад?
-Не дождётесь, Фолкер, -ответил Рихард. -В нашей семье не принято сдаваться.
-"Сказал беглый князь Белогории", -добавил фон Штерн и широко ухмыльнулся. -Марта, вы уверены, что вам нужен такой неуверенный в себе жених?
-Оставьте их, Фолкер, -вмешался Зальцберг, выдувая облако дыма прямо в рыжую бороду. -Давайте лучше подберём лейтенанту противника.
-Я уже подобрал! -отозвался князь. -Майор Освальд Григ.
Фолкер показал на одного из тех двоих, чьё умение Рихард оценил как "непревзойдённое". Вполне ожидая этого, белогорец всё же не сдержал тяжкого вздоха.
-Что ж, милая Марта, болейте за меня, но не забудьте вовремя закрыть глаза, -попросил лейтенант Вольф и легонько поцеловал девушку в губы. -Это на удачу.
Передав своей фройлин фуражку и дорожную сумку, где лежали штатская одежда, хлыст и длинная верёвка (на случай поимки ещё какого-нибудь преступника), Рихард направился к майору. Фолкер пошёл следом, чтобы сообщить Освальду, какая важная у него сегодня миссия. Зальцберг тем временем велел рядовым принести три стула на наблюдательной площадке, и, усадив на центральный из них Марту, а на один из боковых - свою персону, сказал девушке:
-Не волнуйтесь, ваша светлость. Рихард гораздо сильнее, чем он сам думает. Пускай вас не обманывают его упаднические речи. Он со всем справится, -нарушив этикет, Зальцберг с отеческой поддержкой пожал руку Марты и тут же отпустил. -Не закрывайте глаза и наблюдайте. С вашей поддержкой этот человек способен свернуть горы и переплыть океан, в то время как без неё он даже в "ладушки" ребёнку проиграет. Я довольно пожил, знаю о чём говорю. Не бойтесь сказать ему те новости, которые вы сегодня узнали. Если вы будете рядом, Рихард примет их с достоинством и не совершит опрометчивых поступков.
Их разговор прервал Фолкер, который буквально рухнул на стул по другую сторону от Марты.
-Сейчас им выдадут тупые шпаги, и начнётся экзамен! -рыжий князь потирал руки и взволнованно ёрзал на стуле. Могло показаться, что он жаждет проигрыша Рихарда, несмотря на их примирение, но на самом деле он горячо за него болел, поскольку всем сердцем поверил белогорцу и желал получить доказательство того, что бывший князь Белогории достоин оказанного доверия и будущего поста начальника полиции.
-Что вы будете делать, фройлин Кофман, если опасения вашего жениха подтвердятся, и он проиграет? -спрашивая это, фон Штерн пристально поглядел на Марту, желая увидеть, насколько правдивым будет ответ. Фолкер иногда больше походил на большого ребёнка, но его взгляд в глаза мог прочесть, насколько искренне с ним говорят. Он смотрел в глубину, в самую душу, и, скорее всего, именно это исключительное умение задержало его на троне при всём его добродушии.

Противник Рихарда, майор Освальд Григ, не раз побеждал в соревнованиях по фехтованию - его грамотами можно было бы обклеить всю комнатушку, в которой он живёт, а призами - её же обставить. Весь участок искренне удивлялся, почему и зачем этот гениальный фехтовальщик работает в полиции? Жалование так себе, карьерного роста не предвидится, значит, держит его здесь вовсе не жажда богатства или честолюбие. Если спросить любого из его коллег, они скажут вам, что Освальд - честнейший полицейский, отзывчивый человек и хороший друг. С таким и на войну можно, и в разведку! Примерно так его и представил Рихарду Фолкер.
-Вы преувеличиваете, ваша светлость, -смущённо отрицал приписанные ему достоинства майор Григ, пожимая руку оппоненту. -У лейтенанта может сложиться обо мне неверное мнение. А у меня на почве ваших слов может составиться неадекватно завышенная самооценка. Ещё нос задеру.
Рихард окинул противника взглядом. Ничто в лице этого человека не противоречило словам князя фон Штерна и не подтверждало высказывания самого Освальда. Он казался простым парнем, далёким от гонора и самовосхваления, поэтому лейтенант Вольф сказал то, что должен был сказать в подобной ситуации:
-Для меня будет честью скрестить с вами шпаги.
-Какие благородные слова, Вольф, -с противно-сладкой ухмылочкой похвалил князь. -Посмотрим, что вы скажете после победы майора. Не изменит ли вам ваше благородство? Освальд! Не вздумайте играть в поддавки. Это серьёзный экзамен. Я вас на годовое жалованье оштрафую, если замечу, как ваша шпага дрожит от сочувствия к врагу. Ясно?
-Яснее некуда, ваша светлость.
Фолкер поспешно покинул будущее поле боя, пока фехтовальщики надевали перчатки и о чём-то переговаривались.
-Что вы будете делать, фройлин Кофман, если опасения вашего жениха подтвердятся, и он проиграет?
-Попрошу выпустить меня туда и повторить экзамен.
Такого смелого ответа князь не ожидал и тут же расхохотался. Герцогиня Кофман, такая наивная и искренняя, выбрала стратегию протекции. Да, повезло белогорцу с невестой! Такая в огонь и в воду за ним полезет.
Окружающие всегда считали Фолкера наивным и глуповатым. Но он был стратегом. По крайней мере, в человеческих отношениях. Сейчас ему очень хотелось узнать, как велика любовь двух молодых людей и на что они готовы друг для друга, а уж из этого сделать для себя вывод, насколько изменился князь Белогории, которого он всегда считал бесчувственным, неприятным и пустым человеком, не способным на искренне любить и быть любимым. Горячее заступничество фройлин Кофман изрядно повеселило Фолкера, и он погладил усы, чтобы хоть частично укрыть улыбку.
-Что ж, тогда советую вам хорошенько обудмать слова своей просьбы. Освальд - лучший фехтовальщик Штернеланда, и провал неизбежен.
Зальцберг покачал головой, но вмешиваться не стал - это бесполезно. А Зальцберг не любил бесполезного.
Тем временем Рихард, несмотря на очевидное приближение провала, поглядывал больше в сторону Марты, нежели в сторону Освальда. Рыжий князь, оставив экзаменуемого, подобрался к его невесте и активно что-то у неё выспрашивал.
"Что бы он ни говорил, милая фройлин, я не сдамся! Наше будущее зависит от этого экзамена!"
Боевой настрой, внезапно появившийся в глазах притихшего лейтенанта, заставил Освальда улыбнуться. Этот чемпион фехтования не любил сражаться с теми, у кого не хватало воли к победе. Подобное было ему так же неинтересно, как перечитывание книги с банальным и заранее известным финалом.
Горящие голубые глаза оппонента обещали занимательный бой.
-К барьеру! -скомандовал самоназначенный секундант, и все присутствующие уставились на двух парней в полицейской форме. -Проигрывает первый, кто получит укол в грудь, живот или шею.
Началось сражение. Тренировочные затупленные шпаги, будто настоящие, пронзили звоном каменные стены зала. Твёрдая в обращении с этим оружием рука Освальда с немыслимой скоростью наносила удары, но Рихард отражал их, немного неуклюже, однако так же быстро, как они наносились. Уследить за сверкающим лезвием казалось непосильной задачей, тем паче, что все мысли князя Белогории были поглощены важностью победы в этом бою - важностью не только для него самого, но и для той, которая согласилась украсить его жизнь своим присутствием. Если Рихард провалит экзамен, то не поступит в полицию, наверняка потеряет Марту и вновь станет Никем - человеком без цели, без имени и без будущего.
Тяжёлые мысли и неудобное, непривычное оружие сыграли свою злую шутку. Рукоять шпаги Рихарда зацепилась за пуговицу; он отвлёкся на долю секунды, и Освальда ткнул его остриём в грудь, ознаменовав тем самым окончание экзамена.
-Лейтенант Вольф! -крикнул поднявшийся с места Фолкер. -Вас только что убили. В самое сердце.
-Вы держались молодцом, лейтенант, -Освальд, тяжело дыша, передал шпагу секунданту. -Давненько мне не приходилось так попотеть, чтобы заслужить победу. Пусть вас не огорчает поражение. В данном случае оно не хуже победы.
-Боюсь, майор Григ, для этого молодого человека поражение есть поражение, -Зальцберг вытащил трубку изо рта и похлопал Рихарда по спине. Тот пытался отдышаться и смотрел в пол, не в силах поднять глаза и увидеть, как разочарована Марта. Как горько сознавать, что все старания прошли даром, так и не приблизив успех! Почему он так ожидал победы? Зачем убедил Марту верить в него? Как это было самонадеянно.
-Фройлин, подойдите ближе и посмотрите! Я же говорил вам, он не сдаст экзамен! -Фолкер изображал щенячий восторг и хитро поглядывал на девушку, ожидая её реакции. -Надеюсь, вы запомнили где склад? Вернёте мундир кладовщику. Всего хорошего!

Стоя с опущенной головой и изучая каменную кладку пола, Рихард внимательно слушал, что говорит его невеста и КАК она это говорит. Взывая к высшей справедливости, фройлин требовала реванша и обвиняла Фолкера в жульничестве. Даже угрожала кнутом - так сначала показалось со стороны.
-Это же безумие! -воскликнул фон Штерн, но Марта его не слушала. Она уже подошла к жениху и начала его утешать и подбадривать, предлагая выход из ситуации.
Рихард не хотел встречаться с ней взглядом. Слишком тяжело это было. Только фройлин не сдавалась и заставила. Её солнечно-зелёные глаза горели азартным огнём, когда кнут вернулся к хозяину. По телу белогорца побежали мурашки, и он ощутил, как иссякшие в бою силы возвращаются, давая уверенность. Ещё не конец.
-Вы так отчаянно в меня верите, милая Марта, что я не могу не поверить тоже, -прошептал Рихард и крепко, до хруста, сжал в руке своё орудие.
-Это же безумие! -высоким от нервического расстройства голосом пропищал Фолкер. -Кнут против шпаги? Не повредились ли вы рассудком?
Фон Штерн подскочил к Марте и её жениху, а затем выхватил плеть. Только после этого ему удалось совладать с голосом.
-Видите ли, -начал он, успокоив дыхание, -Освальд - лучший фехтовальщик Штернеланда, но... это среди тех, кто участвовал в соревнованиях. А что, если вам вдруг попадётся некто ещё лучше? Не обязательно из нашего княжества. В жизни не всегда случается честная игра и равные условия. Вы уверены, что справитесь с этим? -Фолкер положил руку на плечо светловолосого князя. -Вот поэтому я хочу убедиться, что с вами всё будет в порядке, даже если повстречается кто-то сильнее вас. Иначе фройлин расстроится. Вы же не хотите оставить её вдовой так рано? А ваша страна? -фон Штерн понизил голос до шёпота, чтобы его слышали лишь Рихард, Марта и Зальцберг. -Что она будет делать, если вы вдруг погибнете? Вашему народу придётся туго.
Рихард вытаращил глаза и посмотрел на странного человека перед собой. Фолкер говорил так, словно являлся белогорскому князю родной матерью и одновременно придворным советником.
-Моя страна прекрасно живёт и без меня, а для народа я давно умер, -Вольф сбросил с плеча чужую ладонь и выхватил кнут; Фолкер поглядел на Марту и покачал головой, давая фройлин понять, что тянуть с рассказом о новой славной жизни народа в Белогории не стоит.
Фон Зальцбергу надоело быть пассивным наблюдателем, и как только трубка перестала дышать дымом, он начал громко отчитывать князя.
-Фолкер! Что вы как курица-наседка? Лейтенант Вольф - взрослый, самостоятельный мужчина, который сам решил пойти в полицию. Я уверен, он много думал и всё хорошенько взвесил, прежде чем прийти сюда. Герцогиня Кофман тоже всё обдумала, раз так яро отстаивает право жениха на честную игру. Что вам ещё нужно знать? К тому же результат экзамена может сильно вас удивить. Лейтенант Вольф! Один экзаменатор точно на вашей стороне. Я даю добро. Освальд, вы можете ещё раз сразиться с лейтенантом?
Григ был в замешательстве, но всё же кивнул.
-Прекрасно! -обиженно рявкнул Фолкер. -Ну и пожалуйста! Повторите свой проигрыш! Вам, видимо, нравится получать удары шпагой в грудь.
Рихард нахмурил брови, сощурил глаза и снова поглядел на истеричного князя. Что за непонятный тип! И кто вообще догадался посадить его на трон?
-Реванш! Объявляю реванш! -громко проорал недовольный экзаменатор, и его крики отразились гулким эхом от каменных стен. -Только у меня условие: вместо тренировочной шпаги... -Фолкер вытащил из ножен свою шпагу и протянул её Освальду, -...майор будет использовать настоящую. Если вы так в себе уверены, Вольф, то это не станет для вас проблемой.
Зальцберг бросил молнию строгого взгляда на рыжебородого князя, но тот сделал вид, будто не заметил этого. Тогда граф решил воззвать к благоразумию Рихарда, однако прежде, чем успел открыть рот, белогорец выпалил:
-Я согласен.
Теперь уже ничего не поделать. Тяжкий вздох, похожий на кашель, вырвался из груди начальника полиции.
-Госпожа Кофман, давайте отойдём немного подальше. Говорят, безумие бывает заразно, -Зальцберг поднялся на ступеньку, оставляя поле будущей битвы и увлекая за собой герцогиню. -Фолкер!
Последнее прозвучало резко и повелительно, словно команда "Ко мне!" для сторожевого пса. Пёс её понял и гордо зашагал следом, после чего встал рядом с фройлин.
-Надеюсь, вы теперь довольны, госпожа Кофман?
Тем временем Рихард, ощутив в руке знакомое и даже родное оружие, воспрянул духом и начал размахивать кнутом, разогреваясь перед боем. Даже Освальд заметил резкую перемену во взгляде противника: бойцовский азарт яркими искрами поблёскивал в глазах того, кто буквально несколько минут назад стоял с поникшими плечами и тяжко вздыхал. А уверенные, красивые взмахи таким сложным и непредсказуемым орудием продемонстрировали невидимую до этого опытность Вольфа как бойца. Теперь экзамен обещал быть нелёгким для майора.
-Кнут против шпаги... Чушь какая... -Фолкер обиженно бормотал, скрестив руки на груди и отвернувшись от Марты и Зальцберга.
-Фройлин, я надеюсь, что сила вашей поддержки не ослабнет, когда ваш жених станет начальником полиции, -Герман нарочно использовал слово "когда" вместо "если", давая понять, каково его собственное мнение об исходе экзаменов. -Тогда она будет ему нужна ещё сильнее.
В этот момент Рихард обернулся и заглянул Марте в глаза, благодарно ей улыбнувшись. Он жалел, что не может в полной мере выразить все те чувства, которые сейчас его переполняют, но успокоился тем, что обязательно сделает это позже, во время обещанной прогулки по набережной Дарны.
Всё происходящее не могло не заинтересовать стоящих поодаль наблюдателей. Новобранцы и "бывалые" с любопытством глазели на новенького. Они пытались понять, к чему такой жёсткий экзамен? Даже их, криворуких неумех, не знающих, как правильно держать шпагу, взяли в полицию без проблем. Кадров не хватает, а светлейший князь разбрасывается такими способными ребятами, как лейтенант Вольф.
-В вдруг он метит на пост повыше, чем обычный полицейский? -предположил один из парней, и остальные закивали, подтверждая, что такое вполне возможно.
Пока не начался бой, они сделали ещё множество теорий, как близких, так и далёких от истины. Кто-то вообразил, что новенький лейтенант - родственник Фолкера. Другой предположил, что вон та юная герцогиня решила протолкнуть своего жениха в полицию по протекции, а князь Фолкер не хочет видеть этого парня среди блюстителей закона, потому и препятствует успешной сдаче экзамена. Ещё один озвучил мысль, будто Вольф - какой-нибудь знатный дворянин из другой страны и поэтому должен доказать, что хорош в деле, а не только на словах и по документам. Но когда прозвучало грозное "К барьеру!" -все затихли и устремили всё внимание на площадку боя.

Ещё до того, как начался повторный экзамен, толпу наблюдающих рассекли Альфред Хайнц и Леон Дитмар. Они не могли пропустить "выступление" своего нового товарища! К тому же помимо дружеского интереса у них был ещё профессиональный: любопытно, каков Вольф в бою? Нужно ли будет его опекать и защищать или он сам возьмёт их под опеку? Размышления прервал тонкий голосок ушастого парня, который поступил работать всего месяц назад, но уже успел всем надоесть. Услышав его отзывы и оскорбительные предположения в адрес их друга и его невесты, посчитали своим долгом напомнить малому о манерах и профессиональной этике.
-Тони, если твой грязный ротик ещё раз подобное произнесёт... -Альфред подошёл справа и, положив руку на погон паренька, что-то шепнул на ухо, от чего лицо Тони стало ещё белее, а уши приняли цвет томатного соуса. -Понял?
А Дитмар, стоящий слева, посчитал своим долгом к словам приятеля присовокупить вполне понятный угрожающий жест. "Понюхай мой кулак" называется. Когда оба товарища убедились, что Тони всё понял, как надо, отряхнули пыль с его погон, а потом отошли подальше. Дитмар заметил мимолётный взгляд невесты Вольфа и весело ей улыбнулся, показав поднятый вверх большой палец. Воспитанная герцогиня могла не знать, что означает этот жест, но Дитмар надеялся на его понятность.
Начался бой. Множество глаз устремили свои взгляды на небольшую площадку, где разыгрывалось гладиаторское сражение. Даже Фолкер, играющий роль незаинтересованного зрителя, теперь пристально наблюдал за каждым движением. Фон Зальцберг прекратил курить, чтобы дым не мешал смотреть и болеть за преемника.
Рихард выжидал. Он редко нападал первым, поскольку стремился сначала изучить противника. Освальд придерживался иной стратегии и нанёс первый удар. Лейтенант увернулся и возник позади противника. Тот среагировал и быстро спрятал спину, развернувшись лицом к Рихарду.
-А вы изменились на глазах! -заметил Освальд, нанося ещё один удар сверху.
-В боевых искусствах... -начал Рихард, блокируя удар с помощью рукояти кнута и сдерживая шпагу противника, -...застой означает смерть.
Фолкер начал нервно кусать ногти, а Зальцберг - пережёвывать мундштук своей потухшей трубки. Ватага полицейских, находившихся поодаль, взволнованно кричала и свистела, будто и впрямь перед ними проходил гладиаторский бой, в конце которого один из противников обязательно падёт замертво. Кто-то болел за майора, кто-то возлагал надежды на новенького лейтенанта, но орали все без исключения. Друзья Вольфа кричали громче всех, сжав от волнения кулаки и размахивая ими над головой.
Вольф напрягся и с силой оттолкнул лезвие холодного оружия (а вместе с ним и майора) от себя, тут же ухватившись за хлыст для удара. Пришло время нападать в ответ. Князь отскочил на пару шагов назад, рассчитав длину хлыста и необходимое расстояние, чтобы задеть шпагу Освальда, но при этом не задеть его самого. Рассчёт оказался верным, и кончик кнута опутал блестящее лезвие. Это произшло буквально на секунду или две, поскольку материал хлыста был слишком упругим и не мог сохранить форму надолго. Но Рихарду хватило этой секунды, чтобы подкинуть шпагу в воздух, выбив её из рук Освальда. Вольф подпрыгнул. Оружие противника оказалось в его левой руке, и лейтенант, ещё недавно получивший укол шпагой в грудь, теперь мог бы сделать ответный укол. Он направил лезвие на майора. Григ, споткнувшись о порожек, упал спиной на каменный пол и теперь глядел на Рихарда снизу вверх. Наблюдатели резко умолкли и затаили дыхание. Победный, хищный блеск в холодный голубых глазах лейтенанта производил такое впечатление, будто Освальда вот-вот проткнут насквозь, ничуть не опасаясь наличия в помещении целого участка полицейских.
-Вы повержены, майор, -произнёс неожиданно мягкий, улыбающийся голос Рихарда, и шпага была отброшена в сторону, возвестив о своём успешном приземлении металлическим звоном. Рука оказалась свободной, и победитель подал её проигравшему, помогая подняться с холодного каменного пола.
Тишину резко и грубо разорвал единовременный крик толпы. Экзамен сдан. Зальцберг, наконец, восстановил задержанное дыхание и подскочил к Рихарду, чтобы пожать ему руку и поздравить.
-Я ничуть не сомневался в вашей победе! -искренне произнёс он, сотрясая ладонь лейтенанта.
-Благодарю, ваша светлость, -ответил Рихард, но по его лицу было видно, что не от Зальцберга он хотел бы получить поздравления.
Фолкер сорвался с места следом.
-Что ж, вы доказали свою компетентность в бою, -отбросив на время свою обиду, князь улыбнулся победителю и пожал вторую руку, свободную от захвата графа.
-Надеюсь, теперь вы успокоитесь и перестанете столь рьяно меня опекать, -попросил Вольф, от нетерпения поглядывая через плечо Фолкера и ища глазами свою невесту.
Рыжий князь очень вовремя вспомнил о том, что его ножны пусты, а посему незамедлительно метнулся в сторону, чтобы подобрать свою шпагу. Зальцберг тоже отпустил Рихарда, и тот, наконец, побежал навстречу той, кто жаждал его триумфа сильнее всех.
-Моя победа - это полностью ваша заслуга! -громко и радостно воскликнул Вольф, крепко обнимая Марту. -Вы защищали меня, словно львица.
Кажется, Рихард напрочь позабыл об огромном числе наблюдателей. За объятиями последовал звонкий поцелуй, а после поцелуя благодарный жених подхватил фройлин на руки и закружил.
Фолкер возвратил шпагу в ножны, попросив у неё прощения за холодный пол. Глядя на то, как улыбаются двое влюблённых, даже фон Штерн не сумел удержать на лице обиду.
-А он и правда очень изменился, -задумчиво произнёс он, обращаясь к графу. -Не знал, что он такой. Глянешь - обычный парень, а не тиран.
-Мы с госпожой Кофман битый час пытались вам это втолковать, а вы не слушали.
-Доверяй, но проверяй! -заметил князь в ответ и направился к влюблённым. -Лейтенант! Оторвитесь от фройлин на минутку. У меня для вас кое-что есть.
Фолкер подозвал полицейского, который с самого начала экзамена стоял в сторонке и чего-то ждал.
-Так как вы справились с задачей, преодолели все трудности и показали, на что способны, я даю вам звание капитана. Сартр, откройте шкатулку.
Парень повиновался и открыл. В шкатулке лежали новые погоны и соответствующая нашивка. Рихард с недоумением поглядел сначала внутрь, а затем на рыжего князя.
-Вы знали, что я одержу победу?
-Не знал, -честно ответил фон Штерн и странно ухмыльнулся. -Но верил и надеялся. Также я верю и надеюсь, что вы не оплошаете на экзамене по законоведению. Давайте назначим его проведение через неделю. Фройлин, проследите, пожалуйста, чтобы он готовился и не отлынивал.
-А кто проследит за вами, ваша светлость? -с улыбкой поинтересовался Рихард, прижав к себе Марту за талию, словно девушка могла бы куда-то сбежать. -Вы ведь должны написать вопросы.
-За мной не надо приглядывать, -передразнивая интонацию, ответил князь. -Я ответственный человек. К тому же я хочу завалить вас хотя бы на этом экзамене. Но об этом ещё рано говорить... Сартр! Пришейте капитану Вольфу его новые погоны.
Парень протянул руку, чтобы взять китель Рихарда, и тот передал свою новую драгоценность с золотистыми пуговками. Пока заменяли погоны, Вольф хотел отойти с Мартой в сторонку и пошептать ей на ушко благодарности, но ему вновь не дали этого сделать. Кто-то из толпы выкрикнул что-то про орден, и местный князь оживился. Ещё больше.
-Куда это вы? -запищал фон Штерн и остановил влюблённых за плечи, не разрешая им уединиться. -Вы, значит, свою награду получили, а как же фройлин Кофман?
По шумной ватаге полицейских прокатился ехидный смешок, а Зальцберг вообще захохотал.
-Неужели вы хотите?.. -спросил он Фолкера, но не окончив фразу, продолжил свой хриплый смех.
-Да-да, именно этого я и хочу!
Сартр и тот понял, о чём речь, тут же бросив нашивание погон, он метнулся куда-то и возвратился с маленькой коробочкой. В полицейских вдруг проснулась дисциплина, и они выстроились в шеренгу, создав торжественную атмосферу.
-Госпожа Кофман! -не нарушая шутливой помпезности обстановки, Фолкер открыл коробочку и извлёк оттуда орден в форме звезды, внутри которой сверкал рубин в форме сердца. -За вашу преданность супругу (пока ещё будущему) и горячее заступничество я вручаю вам Орден Преданной Жены. Он даётся жёнам полицейских, если они отстаивают права своего мужа перед вышестоящими чинами так, как это сегодня сделали вы.
Полицейская шеренга улыбалась несколькими десятками улыбок. Пусть награда была шутливо-серьёзной, каждый из них знал, что за просто так её не дают. К дамам, обладающим таким орденом, всегда относились внимательнее, чем к другим, и теперь Марта вошла в "коллектив", протащив туда сразу и своего жениха.
-Носите с гордостью! -фон Штерн хотел прикрепить блестящую побрякушку, но под строгим, ревнивым взглядом Рихарда, не стал делать это сам. -Прикрепите, капитан.
Фон Зальцберг улыбался, как и все вокруг, но он увидел некоторое замешательство фройлин. Должно быть, она ещё не уверена, стоит обидеться на эту награду или гордиться ею. Чтобы указать девушке верный путь, граф подошёл ближе.
-Поздравляю, ваша светлость! У моей Гертруды есть такой же, -он наклонился к Марте и уже тише добавил. -Теперь можете считать, что вашего жениха всегда будут принимать с особым почётом. Как и вас. Награда хоть и неофициальная, но она шуточная лишь наполовину. Поздравляю.
-О всевышний! Как много времени уже! -взвизгнул Фолкер. -Мне давно пора возвращаться! Всего хорошего, господа!
Светлый князь Штернеланда помчался на выход, как ошпаренный петух, подняв в воздух облако пыли. Зальцберг, намного спокойнее и степеннее, но тоже покинул фехтовальный зал. Часть полицейских из толпы наблюдателей разбрелась после окрика начальника. Освальд (как и энное количество других) сделал вид, что его этот окрик не касается, и подошёл к Рихарду.
-Капитан, от души поздравляю вас, -пожал руку. -Благодаря вам я понял, что мне нужно трудиться ещё усерднее.
-Не стоит так скромничать! Вы прекрасно владеете шпагой. Если бы не моя невеста, я бы так и остался в проигрыше. Хотя усердие никому не мешает, быть может, эффективнее найти невесту? -как только отпала необходимость считать майора Грига противником, Рихард ощутил себя расслабленнее в его обществе настолько, что даже начал шутить.
-Ха-ха-ха, после того, что я здесь видел, уверяю: я всерьёз задумался об этом, -ответил Освальд и поклонился герцогине, после чего поцеловал её руку. -Ваша светлость, я восхищён. Таланту надо помогать, бездарности пробьются сами. Надеюсь, вы и дальше будете оправдывать свой орден.
Майор всё это время не отпускал руку девушки, и когда он, наконец, сделал это, Рихард проводил его сердитым ревнивым взглядом. Что этот Григ себе позволяет?
-Вольф, дружище! -его окликнули Дитмар и Хайнц. С ними (точнее, между ними) был какой-то щуплый и напуганный ушастый малый. Но он молчал. Троица подошла ближе. -Мы и не знали, что ты так ловко умеешь с хлыстом обращаться! Поздравляем с вступление в ряды полиции! Тебя ведь уже взяли?
Вольф пожал руку обоим по очереди и неуверенно кивнул.
-Кажется, взяли... Но я точно не знаю.
-Если не возьмут, то наш князь - дурак, -тихо сказал Альфред. -Фройлин Кофман, ещё раз простите нас всех за вчерашнее. Мы думали, вы разбили сердце нашему другу, поэтому были так грубы с вами. Если бы знали, что вы так его любите, никогда бы не посмели так нагло вваливаться к вам домой.
Рихард покраснел. Обязательно каждому напоминать о вчерашнем? Неужели каждый из присутствующих в "Кранкенхаусе" во время лечения его разбитого сердца будет говорить столько лишнего? Пока Вольф думал об этом, он не заметил, что Альфред уже отвёл фройлин в сторонку и о чём-то с ней шепчется.
-В знак того, что мы сожалеем, можете спрашивать у нас всё, что захотите знать. Например, как вчера...
-Марта, идёмте! Нам пора! -Рихард ухватил невесту за запястье и увёл, коротко попрощавшись с товарищами.
На китель нашили новые погоны, и капитан Вольф получил его обратно. Фуражку решил пока не надевать, чтобы не нервировать Марту, которой не давала покоя его примятая головным убором чёлка.
Когда молодые люди покидали полицейский участок, их провожала примерно половина состава. Они улыбались и махали, таким образом благодаря за увлекательное шоу и весёлый рабочий день. Рихард улыбался тоже, махал им в ответ, но пользуясь тем, что никто, кроме Марты, не услышит, изрёк:
-Я ещё никогда не видел таких бездельников. Муштра по ним плачет. Но обещаю: недолго ей плакать. Я им её обеспечу, -улыбка, казавшаяся приветливой, если не слышать этих слов, обретала оттенок зловещей радости, если знать, о чём она свидетельствует.
Влюблённые прошли мимо своего экипажа, не трогая дремлющего кучера, и направились к набережной.

Отредактировано Рихард Вольф (2014-09-16 09:41:18)

Наконец, влюблённые остались наедине. Естественно, что на улице в это время было полно гуляющих людей (некоторые беззастенчиво таращились на юную герцогиню и молодого полицейского), но это казалось неважным, и прохожие упорно не замечались, словно их нет вовсе. Только Марта почему-то тяжко вздыхала и странно поглядывала на жениха, чем привела его в лёгкое замешательство. Родители одобрили будущий брак, один экзамен сдан, до следующего целая неделя, Рихарду даже звание капитана дали, а самой Марте - орден. Что за новый повод для переживаний она нашла? Задать прямой вопрос Вольф не успел.
-Рихард, вы сегодня были чудесны. Я ужасно вами горжусь, -произнёс мелодичный голос.
Он сначала подумал, что невесту распирает гордость за выдержанный экзамен, но девушка назвала иную причину. Вольф усмехнулся.
-Так вот вы о чём! Я бы не назвал сей случай примирением: этот тип с рыжей мочалкой на подбородке просто показался мне настолько жалким, что я решил не связываться. Вольф Третий казнил множество людей, но никогда не обижал юродивых, -Рихард отзывался о князе Штернеланда не слишком лестно, но в его интонации не чувствовалось той злобы, какая присутствовала раньше; лишь дружественная ирония. -Давайте лучше оставим тему Фолкера. Его сегодня и так было чересчур много.
Невеста с лёгкостью нашла новый предмет разговора, позабыв о своих тяжких вздохах. Вольф незамедлительно пожалел о неосторожной просьбе и был бы уже рад заменить Кранкенхаус обратно на фон Штерна. Но Марта улыбалась и со злорадным ликованием наблюдала за тем, как краска стыда и смущения заливает лицо капитана Вольфа.
-О чём же всё-таки вы говорили в Кранкенхаусе вчера вечером?
Каждый раз при упоминании этого питейного заведения в ушах Рихарда звучали его собственные сентиментальные речи полуплачущим голосом и жалобы на разбитое вдребезги сердце.
-Марта! Пожалейте мою гордость! -взмолился он и встал, как вкопанный. -Вам правда так любопытно?
Вольф зачесал волосы назад, но они всё же непослушно вернулись на лоб, как и всегда. Князь явно нервничал и искал рукам применение, однако сейчас они казались ему лишними деталями, которые только и годятся на то, чтобы ими размахивать.
-Ладно! Если я скажу, вы перестанете припоминать мне этот злосчастный Кранкенхаус? -от волнения голос стал выше, и Рихард закрыл ладонями лицо, не в силах смотреть невесте в глаза. -Вы хотите знать, как я убивался, думая, что вы пойдёте под венец с другим? Или вам рассказать, как я заливал своё горе ромом и пытался заглушить невыносимую боль? О боги, -Вольфу захотелось провалиться сквозь землю от стыда, -или просто слово в слово повторить то же, что я имел неострожность поведать своим друзьям-полицаям? Стыдно-то как! Я вёл себя, словно размазня, хотя мои чувства к вам оказались полностью взаимны...
Вспомнив, что по улицам иногда ходят посторонние люди, Рихард схватил Марту за руку и опять втащил в какой-то закоулок, чтобы скрыться от лишних взглядов и ушей. Он уже всем сердцем начинал обожать эти узкие и пустые улочки Эдельвайса!
-Фройлин, у вас ни стыда, ни совести! -прошипел князь, прижав девушку к стенке какого-то дома и нависнув над пленницей, словно строгий надзиратель. -Заставляете меня вспоминать столь смущающие дела! Вы же понимаете, что теперь я потребую компенсацию?
Вопрос был задан серьёзным и низким голосом, привычно звучащим где-то за ухом герцогини. Стоило Рихарду вернуть контроль над ситуацией, он вновь становился тем самым князем, который берёт всё в свои руки и диктует условия.
-Что бы мне такое с вами сделать? -задумчиво проговорил он, растягивая слова. -Вы смутили своего жениха и довели его до истерического припадка. Теперь его очередь, -голубые глаза вперили взгляд в зелёные глаза напротив. -Может, укусить? -Вольф ухватил перчатку герцогини за кончик указательного пальца и медленно потянул вниз. -Нет, это позже, -напевным полушёпотом произнёс Волк. -Придумал!
Рихард наклонился и поцеловал Марту, придерживая освобождённую от перчатки руку за запястье. Кажется, он определил, что этого будет достаточно в качестве компенсации, но счёл необходимым предупредить: в следующий раз красавица так просто не отделается, если хоть мельком упомянет Кранкенхаус в его присутствии, а также намекнул, что перчатка - это далеко не единственная деталь одежды, которую можно стянуть с фройлин.
Влюблённые покинули закоулок и вернулись на тротуар. У обоих немного горели щёки, а Вольф и вовсе глазел по сторонам, пытаясь забыть о неловкости. Всё-таки, это не совсем прилично - затаскивать молоденькую девушку (пусть и собственную невесту) в столь безлюдное место ради того, чтобы с ней целоваться. Мысли подобного характера заняли чересчур много внимания у Рихарда, и он не заметил двух приближающихся людей, с которыми предпочёл бы не сталкиваться. Это были Альбетта и Яннес.
-Марта! -воскликнула дамочка, утопающая в кружевных рюшах платья.
Князь чуть не перекрестился.
-Как рада тебя снова увидеть! Я уже соскучилась! Кажется, после бала прошла целая вечность.
"Это было только позавчера!" -синхронно подумали Рихард и Яннес и так же синхронно покачали головой.
Пока Альбетта радостно щебетала приветствия и кидалась на Марту с объятьями, а Вольф прикидывал, ревновать свою невесту к безбашенной баронессе или не стоит, Яннес опасливо разглядывал стоящего перед ним Рихарда. В прошлый раз их беседа окончилась не слишком приятно и, кажется, блондин даже угрожал графу, поэтому сдержанная боязливость оного была вполне оправданной и объяснимой. Самому же полицейскому было не до сентиментальных воспоминаний: он размышлял, как бы поскорее освободить свою фройлин из щупалец вездесущей фон Краузе.
-Боже мой! -воскликнула восторженная особа. -Марта, какой красивый драгоценный перстень! Неужели ты приняла предложение Гольдберга?
Услышав это, Рихард едва не задохнулся от злости и обратил свой сердитый взгляд на Альбетту. Девушка заметила его и резко замолчала, очевидно, сложив в уме некоторые обстоятельства и сделав из них выводы. В этом ей не было равных.
-Кхм, простите, мы немного посекретничаем, ладно? -уже сдержаннее произнесла она и отвела Марту в сторонку. -Ты видела, как этот блондин на меня поглядел? Он что, тайно в тебя влюблён? Или не тайно? Он твой любовник? Или... -девушка ненадолго задумалась. -Неужели это и есть твой жених?
Казалось, поток бестактных и бесцеремонных вопросов никогда не иссякнет. Альбетта могла вечно черпать их из своей кудрявой головушки, как из рога изобилия, но решила сжалиться и рассказать свои новости. В сущности, это были не только её личные новости, но также пересказ какого-то недочитанного ею романа, последние сплетни бомонда и подробное описание шляпки, купленной буквально пять минут назад. В самом деле, от кого бы ещё Марта узнала столько важной и полезной информации?
Мужчины стояли поодаль и молчали. Им не было дела до сплетен, шляпок и писаных романов. Яннес ощущал себя неловко в присутствии Вольфа и поглядывал то на него, то на двух дам, пытаясь по ветру поймать обрывки разговора. Рихарду же было всё равно, кто стоит рядом, и его гораздо больше волновало, когда он сможет получить свою невесту обратно. Но оба мужчины постепенно подбирались к девушкам, поскольку понимали, что их болтовню надо срочно прервать, пока речь не зашла о женихах. В этом неприятели действовали согласно правилам мужской солидарности и были заодно.
-Однажды мы с Яннесом зашли в переулок, потому что ему так сильно хотелось меня поцеловать, -мечтательно произнесла баронесса. -Он у меня такой страстный!
Граф Яннес был прекрасно осведомлён о длинном языке своей возлюбленной, поэтому приближался к девушкам быстрее Вольфа. И как раз вовремя: баронесса собиралась поведать Марте все подробности того свидания в переулке, которому Марта и так стала случайным свидетелем. Правда не досидела до конца представления. Очевидно, Альбетта желала исправить сие досадное упущение.
-Баронесса, у нас с вами планы, вы не забыли? -напомнил Яннес и подставил даме локоть, приглашая продолжить путь.
-Ах да! Едва не забыла! -весело отозвалась кружевная барышня и ухватилась за руку графа. -Идёмте.
Альбетта попрощалась с Мартой поцелуем в щёчку и ушла со своим бдительным компаньоном. Когда дуэт был растащен, Рихард вздохнул с облегчением и взял невесту за ладонь. Напоследок мужчины переглянулись через плечо и без слов поняли друг друга. Вражда оказалась забытой.
-О чём вы разговаривали? -сдержанно поинтересовался Вольф, направляясь в сторону "Ту Флёр Монд". -Надеюсь, не о Гольдберге? И не обо мне. Что вам наплела эта фон Кляуза?
За этой беседой в форме допроса влюблённые не заметили, как дошли до цветочного магазина. Огюст принял их с распростёртыми объятьями, одарил комплиментами и широкой приветливой улыбкой. Жанетт не отставала от мужа и сделала реверанс.
-Вы не могли бы мне помочь кое-что выбрать? -серьёзным голосом попросил её Рихард. -В прошлый раз ваша помощь оказалась бесценной. Марта, подождите меня тут, пожалуйста.
Жанетт кивнул и увела покупателя в оранжерею.
-Значит, насчёт возможной скорой свадьбы я всё-таки не ошибся? -Огюст уставился на девушку и понимающе закачал головой. -Можете не отрицать. Мсье Мейе прекрасно видит ваш обручальный перстень.
Рихард бродил по оранжерее, советуясь с Жанетт. Как ни крути, а наиболее подходящим цветком в подарок возлюбленной казалась алая роза.
-Я возьму охапку вот этих, -показал покупатель.
-О, это прекрасно! Вам погрузить в экипаж? -отозвалась Жанетт.
-Нет, наш экипаж далековато и мы планировали ещё прогуляться...
-Но как же герцогиня понесёт такую охапку? Она ведь даже руки сомкнуть не сумеет, -хозяйка оранжереи покачала головой, пытаясь придумать выход. -Знаете что? Мы доставим эти розы в поместье Кофман, а пока подарите ей несколько. В Эдельвайсе есть интересная и очень старая традиция: дарить невесте столько роз, сколько хочется от неё детей.
Рихард смутился. Он ещё не привык к ощущению, что у него есть невеста, а тут уже о детях заговорили. Но эта мысль тем не менее казалась настолько естественной, что князь всерьёз задумался. А сколько, собственно, он хочет? Представив бегающих вокруг них с Мартой маленьких девочек-красавиц и мальчиков-храбрецов, он подсчитал их в своих фантазиях и взял пять роз.
-Желаете к остальным приложить записку? -с широкой улыбкой предложила Жанетт и подала Рихарду перо, чернила и красивую бумагу для открытки.
Хозяйка отправилась давать указания работнику, а Вольф вернулся в холл.
-Это вам, милая Марта, -на сей раз подарить цветы оказалось гораздо проще, и князь очаровательно улыбнулся. -В знак признательности за сегодняшнее. А теперь давайте посетим...
Вдруг Рихард услышал, как кто-то на улице зовёт работников правопорядка.
"Нужно помочь, пока не прибудет полиция!" - подумал он сначала, но тут же вспомнил, что он теперь и есть полиция.
-Марта, подождите меня здесь!
Князь пулей вылетел из магазина на зов, оставив невесту на попечение мсье Мейе.
-Какой храбрый у вас жених, -заметил Огюст.
Хозяин магазина развлекал девушку разговором, чтобы не дать ей возможности волноваться о бравом капитане полиции. Буквально через пару минут к беседе присоединилась его жена, со странной улыбкой поглядывающая на Марту и её розы.
-Дорогая, готовьтесь. Ваша семейная жизнь скучной не будет, -загадочным голосом произнесла мадам Мейе, ткнула пальцем в пять бутонов и поведала девушке о том, как обманула её жениха, выдумав "старую традицию" на ходу. -Этот молодой человек явно добивается всего, чего захочет, а посему быть вам матерью пятерых детишек. Если он не передумает и не решит, что их должно быть семь или восемь.
Вскоре вернулся Рихард. И не один.
-Приютите, пожалуйста, этот подарочек до приезда полицейского экипажа, -капитан Вольф усадил в угол крепко связанного верёвкой мужчину бандитской наружности. -Девушку напоите водой и успокойте. А мы пойдём. Формально я ещё не приступил к исполнению своих обязанностей, поэтому не имею права официально арестовывать. Фройлин - потерпевшая. Снаружи стоят несколько свидетелей. Так и скажете полиции.
Раздав указания в полуприказном тоне, капитан Вольф отдал честь и увёл Марту из цветочного магазина.
-Как насчёт кондитерской? В прошлый раз вам очень понравилось пирожное, -Рихард улыбался и лукаво щурил глаза. -Хочу поднять вам настроение так же, как тогда.

-Не хочу видеть эту Астрид. Если Вы вдруг забыли, она слишком уж развязно себя ведёт по отношению к Вам. Не хочу этого видеть.
Обиженное и надутое личико невесты заставило Рихарда широко улыбнуться. Ревность. Князь был не по наслышке знаком с этим чувством, но слабо представлял себе, что может быть так приятно, когда ревнуют тебя самого.
-Какая ещё Астрид? -Рихард вновь притворился, что не помнит даже имени девушки, работающей в кондитерской. Но хитрющие глаза выдавали обман.
Герцогиня от слов перешла к действию и буквально утянула жениха подальше от магазинчиков, мастерских и уличных лавочек, чтобы никакие смазливые продавщицы не добрались до него своими загребущими лапами. Вольф улыбался, не переставая, и не ждал, что у невесты есть для него горькие новости.
Как только фройлин Кофман нашла подходящее место для привала, её словно подменили. Казалось, на этой лавочке решится судьба мира - таким серьёзным было лицо девушки. И Рихард несколько напрягся, не зная, чего ожидать от этой серьёзности. Невеста просила дать обещание, взволновав его ещё больше.
-Я клянусь, что не оставлю вас, даже если попросите это сделать. Но скажите же, Марта, в чём дело? Так и поседеть от переживаний недолго.
Исполняя просьбу жениха, герцогиня начала своё тревожное повествование. Она старалась смягчить новости, как могла, но при их содержании это представлялось бесполезным. Девушка осознавала невозможность помочь Рихарду, и проронила первую слезу.
Вольф был ошеломлён. Он хотел бы сказать хоть слово, но не мог. Элеонор всерьёз взялась за дело, получив трон Белогории! Решила начать с многострадального народа, а закончить растениями в саду? Люди наверняка теперь голодают. Но сейчас лето, и они смогут удовольствоваться урожаем или набрать ягод в лесу. А что будет зимой?..
"В любом случае, народ сможет поднять восстание и освободиться от гнёта", -попытался успокоить себя Рихард, совсем позабыв о том, что белогорцы - чрезмерно терпеливый народ, который стоически ждёт лучшей жизни, смиряясь с решениями князей. Независимо от их жестокости.
А цветы? Гортензии, посаженные и взлелеянные заботливыми руками его матери, погибали из-за женщины, свихнувшейся на власти и решившей подлой выходкой отомстить сбежавшему пасынку. Есть ли предел её бессердечности? В ушах Рихарда звучал стук топора и трещали стволы и ветки. Казалось, жизнь внутри бывшего князя Белогории угасала вместе с каждым вырубленным кустом гортензии.
Вдруг Рихард ощутил, как его обхватили нежные руки сердобольной невесты. Точно. Теперь он не один! Рядом есть женщина, готовая поддержать в любую секунду. На время молчаливых размышлений Вольф зачем-то забыл о Марте, которая искренне переживала за него, пропуская все невзгоды жениха через своё большое, горячее и доброе сердце. Нужно было что-то сказать, дабы герцогиня не залила слезами весь парк.
-Любимая, не переживайте так сильно, -он обнял милую фройлин в ответ и постарался её успокоить. -Я в порядке. Вы думали, ваш жених настолько глуп и импульсивен, что сразу же оседлает первого попавшегося коня и помчится на родину рубить головы и охотиться на княгиню? Ах, Марта, я вовсе не такой, -Рихард немного отстранился от девушки и посмотрел ей в глаза. Трудно было изображать улыбку, но князь старался изо всех сил.
-Я не вернусь на родину, это я вам уже говорил. Прошлая жизнь осталась в прошлом. Я был князем Рихардом Вольфом Третьим - никчёмным князем! Но теперь я всего лишь сирота Рихард, нашедший новую семью, новое предназначение... и первую любовь, -с обожанием глядя в глаза напротив, он заботливо заправил прядку волос герцогине за ухо. -А знаете, что поразительно? Сейчас я не ощущаю себя таким никчёмным и одиноким, как при правлении. Прошлая жизнь больше меня не касается, и я не хочу, чтобы она заставляла вас плакать. Я буду с вами и никуда от вас не денусь.
Вольфу было больно от собственных слов, но он знал, что видеть слёзы невесты для него гораздо больнее. Он не сможет забыть о прошлом и навсегда отречься от родины, он не сможет долго делать вид, что его не волнует судьба людей, он не в силах спрятать свои чувства... Но ради спокойствия сердобольной Марты он был готов играть роль равнодушного. Бережно стерев её слёзы рукой, князь вновь улыбнулся.
-Ну же, Марта, веселее! Забудем обо всём лишнем. Посмотрите, какой прекрасный закат! Сегодня он только наш с вами.
Рихард убедился, что его невеста взглянула на алую полоску между небом и Дарной, а затем щедро одарил милую поцелуями, желая отвлечь её и себя от тягостных мыслей.
Солнце скрылось, и пора было возвращаться домой. День был долгим и богатым на испытания не только физические, но и духовные. Рихарду хотелось верить в то, что он выдержал и те, и другие.
К приходу хозяев кучер уже изрядно выспался и наелся в ближайшем трактире.
-Изволите ехать домой?
По дороге из Эдельвайса в поместье Рихард решил притвориться спящим, дабы избежать очередного откровенного разговора. Сейчас он был к нему не готов и рисковал разрыдаться на груди у невесты. Такого удара его мужская гордость выдержать уж точно не сумеет, и Вольф схитрил, прислонив голову к стенке кареты.
Доставка цветов из "Ту Флёр Монд" опередила влюблённых на несколько часов, и теперь охапка роз ожидала прибытия хозяйки в её спальне, поигрывая любовной запиской на сквозняке.
Встречать молодых людей вышли Агнес, Ханс и почти все слуги. Даже доктор Бауман прервал свои эксперименты и наблюдал за приближающейся каретой. С утра, когда Марта проболталась мисс Эдис, что скоро станет женой Вольфа, сплетни разошлись по всему дому. Агнес, вместо того, чтобы нагнать туману, подтвердила слухи, и теперь каждая мышь в доме знала о помолвке. Знали мыши и о том, что Вольф решил не играть свадьбу, пока не станет начальником полиции, а посему возвращение невесты и жениха обрело такой ажиотаж. Всем не терпелось узнать, чем закончилось собеседование с фон Зальцбергом.
Первым из кареты вышел какой-то незнакомый парень в капитанской форме. Он подал руку фройлин Кофман и закрыл за нею дверцу. А где же Вольф? Кто-то из толпы крикнул:
-Да это же он!
И все вдруг прозрели. Полицейский рядом с Мартой оказался Вольфом.
-По какому случаю столпотворение? Что-то случилось? -после новостей, полученных с родины, Рихард готовился к плохому, и его голос прозвучал очень тревожно, надломившись на последнем слове.
-Это ты нам скажи, сынок, -с довольной улыбочкой попросил Ханс Кофман.
Толпа начала галдеть, задавая вопросы один за другим. Молодые люди поняли, что с них живыми не слезут, пока всё не будет рассказано в мельчайших деталях. Разумеется, кое-где пришлось приврать. Иначе как объяснить всей этой толпе, что Вольф - это не Вольфганг, а Рихард Вольф Третий, бывший правитель соседней страны? Этой части повествования удалось избежать только благодаря изворотливости князя и фройлин Кофман, заразившейся этим недугом от него.
Спустя четверть часа невесту и жениха, наконец, отпустили отдыхать. Но их ждал ещё один сюрприз.
Открывая Марте дверь в её спальню, Рихард совсем не ожидал увидеть в знакомой комнате такой незнакомый интерьер. И уж конечно ему не хватило фантазии, чтобы представить в этом интерьере свои вещи и чемодан, который не должна была найти ни одна живая душа.
-Я на секундочку... Надо проверить...
Вольф подошёл к двери в соседнюю комнату, некогда служившую ему спальней. Заглянул внутрь. Закрыл снова. Ещё раз открыл и заглянул.
-Пусто! -с долей досады проговорил он, нервно посмеиваясь.
-Конечно, там пусто, -подтвердила подошедшая Агнес. -Все ваши вещи в комнате Марты. Вы же всё равно там поселились. Не думайте, будто я не знаю об этом.
Рихард вначале побледнел, а затем покраснел. Уж не думает ли фрау Кофман, что они с Мартой?..
-Лучше осмотритесь на новом месте, -посоветовала герцогиня, прервав мысли Вольфа на самой пикантной догадке. -Заходите.
Она сама открыла влюблённым дверь и, дождавшись, пока оба зайдут внутрь, закрыла дверь у них за спиной.
-Скоро будет готова ванна, -громко предупредила она через деревянную перегородку и поспешила удалиться, чтобы отдать распоряжения насчёт ужина.
-Надеюсь, ванна раздельная, -тихо произнёс алый Рихард, ещё недавно убеждавший Марту, как он несказанно хорош без купального костюма.
Но долго робеть ему не дали. В дверь постучала служанка.
-Фройлин Марта! Сегодня Матильде нездоровится. Я помогу вам расплести причёску и раздеться.
Вольф открыл девушке, но не впустил.
-Гретхен, её причёской я займусь сам. А потом позову тебя для остального, хорошо?
Ненавязчиво вытеснив служанку из комнаты, Рихард снял полицейский сюртук и засучил рукава рубашки.
-Если вы не возражаете, милая Марта, -ласковая и заискивающая улыбка появилась на лице Вольфа. -Я хотел бы сам расчесать ваши волосы и заплести косу.
Князь вспомнил о том, что говорил ему отец: "Если женщина позволит тебе прикоснуться к своим волосам - эта женщина твоя". Рихарду вдруг захотелось проверить, а считает ли Марта себя его женщиной? Мысли такого рода немного смущали его самого, но любопытство одолевало сильнее, чем стыд.
-Вы мне разрешите?

Марта не только позволила прикоснуться к её волосам, но к тому же подготовила всё для этого - от удобной позиции до щётки для волос. Рихард улыбнулся и приступил к успокаивающему занятию. Медленно, осторожно он повытаскивал все шпильки, бусины и прочие украшательства из причёски герцогини. Краем глаза заметив, что невеста прячет что-то под ладонями, Вольф тихонько усмехнулся.
-Вы ведь прочли записку? -поинтересовался мягкий голос.
В этой записке Рихард в простых, но искренних выражениях напомнил Марте, что она стала смыслом его жизни, первой любовью, преданным другом и любящей семьёй. Не забыл добавить и то, что он будет с нетерпением ждать того момента, когда его жена приведёт детей к "папе на работу".
-От меня можете не прятать. Я ведь её писал. А значит, мне хорошо известно содержание, -всё так же спокойно добавил мягкий голос. -Лучше расслабьтесь.
Рихард начал расчёсывать волосы невесты. Это успокоило его нервы и заставило забыть на время те нелёгкие думы, что заполонили светлую голову из-за дурных новостей. Кажется, теперь он всё же сумеет уснуть сегодня.
Внезапный порыв ветра загасил почти растаявшие свечи, и Рихарду пришлось отвлечься от своего занятия.
-Подождите минутку, моя радость.
Новые свечи ярко осветили Марту, и её жених заметил синяк на запястье.
"Дюваль постарался. Вот мерзавец! Растерзал бы его на месте, если бы знал, что такой след останется", -Рихард едва не скрежетал зубами от злобы, накатившей внезапным воспоминанием о встрече с врагом.
-Милая Марта, завтра вам следует посетить доктора Баумана. Ни к чему вам такие синяки. Разрешаю только следы от моих укусов, -он встал на колено, чтобы поравняться взглядом с невестой, затем взял девушку за руку и погладил по ладони. -Что это?
Пальцы герцогини оказались в крапинку - из-за шипов подаренного букета. Рихард покачал головой.
-Отныне я буду дарить вам только розы без шипов, -тяжкий вздох и поцелуй в ладонь. -Вы находите опасность даже в букете. Удивительный талант.
Вскоре служанка сообщила, что готова ванна. Всё-таки раздельная. Спокойный вечер беспокойного дня подходил к концу, и в поместье наступило затишье.
Утром Рихард, открыв глаза, первым делом увидел перед собой лицо Марты, ещё спящей. Не будь рядом этого милого лица, вряд ли Вольф сумел бы видеть спокойные сны после тревожных новостей с родины. И сразу же он подумал, что Агнес очень вовремя затеяла перестановку. Спасибо ей за это.
-Марта, пора вставать. За стеной уже во всю прыть бегают слуги и сплетничают о нашей с вами помолвке, -с улыбкой произнёс Рихард, скатывая покрывало с плеча герцогини. -Я даже слышал предположение, будто бы Вольфганг Штейн изначально приходил в ваше поместье ради того, чтобы жениться на дочери герцога. Вы пропускаете столько всего интересного!
Рихард решил встать первым, раз уж его невеста не торопится. Он вскочил с кровати и приступил к поискам своих рубашек. Это оказалось довольно сложным делом, поскольку все вещи были переложены без участия их хозяина. С горем пополам удалось одеться.
-Марта, я позову кого-нибудь из служанок, чтобы вас переодели к завтраку, -с улыбкой оповестил он и вышел из комнаты. А вскоре появилась обещанная служанка.
-Фрау Шт... -Гретхен резко замолчала и закрыла рот рукой, а её взгляд пугливо забегал по комнате. -Простите. Пока ещё фройлин Кофман.
Очевидно, за вчерашний день и сегодняшнее утро весть о помолвке Марты и Вольфганга Штейна стала настолько привычной, что за глаза маленькую герцогиню уже стали именовать фрау Штейн.
Тем временем Рихард заглянул в библиотеку и водрузил на стол толстенный сборник законов, выданный Зальцбергом.
-Работка предстоит тяжёлая, -даже беглый взгляд по мелкому шрифту книги давал понять, что всю неделю придётся усердно трудиться. В противном случае Фолкер завалит бывшего князя на экзамене, как опытный охотник незадачливую дичь. -Сразу же после завтрака засяду.
В дверь герцогини постучали, и послышался мужской голос.
-Милая Марта, за вами пришёл жених, чтобы сопроводить в столовую, -голос улыбался. -Надеюсь, вы уже одеты? Я вхожу.

Матильда подоспела в помощь юной герцогине, и Рихард отправился нетерпеливо мерить шагами коридор. Минувшей ночью он спал очень крепко, и все события, пережитые за последние сутки, немного улеглись в голове. Теперь князь мог спокойнее думать о том, что первый безрассудный экзамен Фолкера сдан. Отныне у Рихарда есть полицейская форма с капитанскими погонами, и погоны вскоре обещали опять поменяться на чин повыше. На фоне этих мыслей сердце больше не сжималось так больно от рассказанных Мартой новостей с родины. Разум захватил власть над сердцем и подавил лишние эмоции. О чём надо думать, так это о предстоящем экзамене по законоведению. В нём будущее Рихарда и его невесты. Стране Белогории с её треволнениями лучше подвинуться и не встревать. Она отвергла князя, а князь отверг её. Точка.
Рихард сумел убедить свой ум, но сердце по-прежнему не давало покоя. Надо было занять глупое сердце чем-то другим. Лучше заполнить его Мартой, окончательно и бесповоротно вытеснив неприветливую Белогорию. Князь подбежал к двери и постучался. Изнути послышалось разрешение войти. Рихард не стал медлить.
Марта выглядела прелестно. У князя перехватило дух.
- И это теперь всё моё? - чтобы проверить, Вольф глянул на безымянный палец герцогини. Фамильный перстень стал утвердительным ответом на вопрос князя.
Хитрая Матильда поглядывала на происходящее со стороны. Напомнив перед уходом, что завтрак уже ожидает в столовой, служанка тихо утекла за дверь.
- До столовой далеко, и нам может встретиться много людей. Надеюсь, вы готовы к их взглядам и улыбкам. На нас нескоро будут глядеть иначе, - Рихард улыбнулся и протянул невесте руку.
Казалось, поместье Кофманов за один вечер сжалось до нескольких коридоров. Иначе как объяснить, почему по пути в столовую жениху и невесте повстречались почти все слуги герцога. Они сначала кланялись, а потом загадочно хихикали. Кто-то делал всё одновременно.
- Наверно, все так рады нашей помолвке, - Рихард улыбался каждому встречному и казалось, будто ничто его не волнует. Тяжёлые мысли он предпочёл на сей раз держать при себе, чтобы не волновать Марту. Бедняжка наверняка мучается от того, что именно ей пришлось рассказать прискорбные вести Белогории. Больше князь не хотел причинять беспокойство. Невеста должна чувствовать только счастье и любовь жениха.
Вскоре молодые люди подошли к столовой. Вольф развернулся к девушке всем телом.
- Милая Марта, всю ближайшую неделю мне придётся торчать в библиотеке. Законы Штернеланда похожи на белогорские, но в том-то весь подвох. Нюансы учить гораздо сложнее. Любой ценой я должен лишить Фолкера возможности измываться надо мной во время второго экзамена. Лишь одно гложет: мне будет так одиноко без вас! - он принудительно положил ладошку девушки себе на грудь. - Хоть иногда в течение дня заходите в библиотеку. Одного лишь молчаливого присутствия моей Марты будет достаточно, чтобы дать мне сил на учение. Из соображений безопасности нашего будущего, пообещайте.